Думаю, о том, насколько, она в безопасности в интернате, как звонит телефон. Наташа. Черт, я не извинился за Данин день рождения. Судя по всему, сегодня мой день, так почему не сделать этого сейчас?
стр 11
Кристина
Не хочу, чтоб он все это слышал.
Не хочу, чтоб он видел моих слез.
Не хочу его жалости.
Не хочу.
Только не он. Он просто не понимает. Он не знает меня. Я- чудовище.
Ложусь на кровать и закрываю глаза. Слезы. Так много. Непрошеные. Я никогда не плачу. Боже, я никогда не плачу!
Похоже, с момента аварии, со мной что-то произошло, потому что я перестала быть собой. Хотя, наверно, это произошло раньше. В тот день, когда я узнала, что Арсения больше нет. Словно, разделили мою жизнь на ДО и ПОСЛЕ. И во всем виновата только я. В тот день, когда я наклонилась к своему лучшему другу и, кивнув на ребят в столовой сказала: « Нужно стать над толпой и управлять ими, пока мы не превратились в серую и безликую массу». Арсений только посмотрел на меня, так, словно, видел впервые. Я была мала, чтоб до конца осознать смысл своих слов, просто так однажды папа сказал кому-то по телефону. И мне казалось, это круто. Я сдружилась со всеми, в ком видела задатки лидера. Они не были мне нужны, мы не были близки, но я заботилась о них, и они любили меня… Я так думала. Думала до того, как ощутила пустоту в груди, осознав свое истинное одиночество, сегодня в столовой. Из всех кого я действительно считала близкими, никто таковым не являлся.
- Почему ты плачешь? – спрашивает Арсений. Я отрываю голову от подушки, оглядываю щуплую фигуру моего друга. Его светлые волосы зачесаны назад. Серые глаза смотрят прямо на меня, губы в нерешительности растягиваются в улыбку.
- Ты умер? – тихо спрашиваю я, грустно выдыхая.
-Да, - Арсений тоже становится грустнее на глазах. А в следующее мгновенье он просто исчезает.
Открываю глаза с гулко стучащим сердцем. Ужасный сон, отвратительный. Передергиваю плечами. И понимаю, что слышу легкий стук в дверь.
- Да? – нерешительно спрашиваю я.
- Через двадцать минут обед, - предупреждает дежурный по этажу через дверь. Конечно, пусть я и наказана, но кормить меня нужно. Но все дело в том, что я совершенно не хочу есть. И пошли все они лесом или ещё как-нибудь. Отворачиваюсь к стенке. С другой стороны я не могу показать, как это меня сломило. Нет. Я сильная. Я плюю на них. Нужно себя быстро привести в порядок. Осматриваю себя в зеркало: тушь размазана, глаза красные, оттекшие. Понимаю, какое жалкое зрелище представляю. Сигнал. Смс.
Лукьян: « Все в порядке?»
Отшвыриваю телефон и снова смотрю на себя в зеркало. Тушь размазана, глаза красные, оттекшие, но в них мелькает блеск. Серьезно? Это всего лишь одна смс. Она не может значить столько много, она не может быть настолько важной. Это как-то по сумасшедшему что ли. Хмыкаю своему отражению. Тянусь за телефоном.
Я: « По-прежнему тебя ненавижу»
Лукьян: « Отлично»
Лукьян: « Я буду у себя»
Откладываю телефон. Я не пойду к нему. Хватить его ввязывать в свою ужасную жизнь и навязывать ему свои проблемы. Завтра приедет папа, и я ему все расскажу. Думаю, он разберется. Эта мысль меня успокаивает. Или та, что Лукьяну не все равно. А мне на это дважды не все равно. Не думать о нем. Не думать. Сейчас важно показать себя королевой. Никто не имеет права думать иначе. Я, черт возьми, Маршал.
Я специально выжидаю пять минут, после того, как знаю, что все заходят в столовую, набирают обед, рассаживаются и обсуждают меня. Я – новость дня. Но это меня волнует меньше всего.
Когда вхожу в кафетерий, голоса стихают и взоры обращаются ко мне. Я не спеша подхожу к подносу и набираю свой обед. Боже, мою спину прожигает от взглядов. Поворачиваюсь. Смотрю прямо в глаза Богдану, который, опираясь одной рукой о стол, наблюдает за мной с усмешкой на губах. Его лицо здорово поцарапано. Хм, пожалуй, я бы ещё добавила. Специально делаю несколько шагов по направлению к нашему столику, заставив, кажется, всех за ним понервничать. Но сажусь через столик. Резко. За моим новым столом застывает девушка и парень. Девушку я узнаю сразу, много раз я унижала ее за полноту. Парень высокий и худой. Очень высокий и худой. Наверняка и его я не оставила без внимания. Не помню.
- Привет, - невозмутимо произношу, - как дела?