-Так, - прогнала я воспоминания и постаралась держать в голове только вопросы, - кто, о чем и кому молился?
-Многие люди молились об избавлении от захватчиков, а кому? Да всем Богам.
-Что дальше?
-Живи дальше, следуй своей судьбе.
-Как там твоя дочь?
-Хорошо. Она, в отличие от тебя смирилась, живет и не задает вопросов. Учится вашим премудростям. А уж муж на неё не нарадуется.
Представляю, вместо не слишком ласковой, привыкшей всегда и все решать самой меня, получить добрую, смотрящую в рот жену.
-Ты с ней общаешься? - задала я очередной вопрос.
-Я общаюсь с такими же сущностями как я. У дочери моей хрупкий разум, и её не тревожат, ей миссии выполнять не надо.
Вот те раз - да у нее и чувство иронии есть.
***
По первому снегу появились и первые бегущие от нашей армии французы. Принято так было говорить - французы, хотя самих французов в армии Наполеона было чуть меньше половины - 300 тысяч из 610 тысяч пришедших с узурпатором, много было немцев, поляков, австрийцев, итальянцев и так далее. И вот они начали драпать. Зрелище было печальное. 4 ноября пошел сильный снег и температура упала до минус десяти градусов. Я решила отправить разведчиков в поместье, узнать - ушли ли из него уже французы, в этот момент в землянку ввалился Иван, заняв сразу все небольшое пространство.
-Командир, там мужики француза подобрали, правда, он уже почти сдох..., - Иван переминался с ноги на ногу.
-Иван, дальше, что не так с этим французом?
-Степан опознал в тем того самого, ну, который в нашем поместье стоял...
-Бельмондо, - выдохнула я и выскочила из землянки.
-Барышня, тулупчик-то, - крикнула мне вслед Марфуша, но я не слышала, сердце стучало, мозги отключались, в общем все как всегда у молодых барышень.
Глава 24
Степан снимал с лошади тело, замотанное в какие-то обноски. Я подбежала и отшатнулась - когда-то смуглое лицо майора Жан-Поль Де Бельмонтра было синим, темные губы - белыми, мундир его, а точнее лохмотья, оставшиеся от доломана пропитаны замерзшей кровью.
Упав рядом на колени я пыталась уловить дыхание, почувствовала, как на плечи лег тулуп, а потом мягкая рука отстранила меня в сторону. Травница Марта склонилась над раненым.
-Он жив? - непонятно у кого спросила я.
-Когда подобрали - был жив, - ответил Степан. - Я, барышня, подумал, что он ведь нам тогда сильно помог, вот и решил подобрать. Его свои-то у дороги бросили. Вместе с остальными ранеными. Но те все уже готовые, - конюх перекрестился.
-Жив, - прошептала Марта, - но очень мало жизни осталось.
-Несите в мою землянку, - распорядилась я. - Марфуша, грей воду, Марта, помоги ему, прошу тебя.
Я старалась держаться строго, не плакать и не показывать слабости перед мужиками. Ведь стоит только показать перед мужчинами свою женскую сущность, тут же слушаться перестанут, а то и на шею сядут. Я для них командир, из железа. Ведь за все время существования нашего отряда мы никого не потеряли. И что особенно радовало - ребятишки были все живы. А женщины на меня молились втайне от отца Александра. Потому что я запретила мужьям рукоприкладство. И доходчивости этого запрета немало поспособствовал Вася Дизель, вделав несогласным физические замечания.
Мы с Марфушей раздели Жана полностью, пока травница готовила свои примочки.
-Ой, - покрылась девушка краской, - барышня, как же вы на срам смотреть будете.
-Глазами, Марфа, - жестко ответила я, - давай воду и тряпки.
Жан сильно похудел, между ребер была колотая рана, левая нога была неестественно вывернута. Запах от тела исходил ужасный.
-А ну, девки, кышь отсюда, - пробухтела травница, а Степанида еще и подтолкнула нас в спину.
Выбравшись из землянки я несколько раз глубоко вдохнула морозный воздух.
-Барышня, а, правда, что вам этот француз предложение делал? Страшный он какой-то, уж лучше за лавочника вам выйти, которого Петр Алексеевич вам о