– Однако ж сколько грохота наделало то, чего нет, – проворчал Торгни.
– Как я рад, что вы живы, – выдохнул Скалль и подошел к Ракель, заключив ту в крепкие объятия. Улла сжала кулаки под плащом. – Ты в порядке? – прошептал он воительнице, а та процедила сквозь зубы:
– Тело мое в порядке, а вот рассудок явно помутился. Какие боги мне примерещились в темноте, что я кинулась туда за вами, кучкой безумцев? – в её словах и голосе не было ничего безобидного.
Скалль выдавил из себя улыбку:
– Но разве не только благодаря тебе выжили эти трое? – он кивнул в сторону воинов.
Практически все мужчины были покрыты грязью, на лице Ракель тоже были следы, словно она падала лицом на землю. У Торгни на лбу красовалась открытая рана, а у Фюна штанина на правой ноге была порвана и из раны сочилась кровь. Им повезло меньше Скалля и Уллы, их не вели боги, поэтому друзья собрали собой все кочки, ветки и деревья.
Ракель сощурилась и очень долго смотрела в глаза конунга. Улла ощущала, что гнев воительницы сдерживает лишь её невероятное самообладание.
– Я не просила никого идти за мной, – вёльва скрестила руки на груди.
– Я шла не за тобой, – Ракель покачала головой и вскинула руку, призывая вёльву больше не делать сомнительных выводов. – Я шла за своим конунгом, который не должен был пропасть в тёмном лесу, когда на него надеется весь народ Мидгарда, – она осуждающе перевела взгляд с Уллы на Скалля. – К тебе, предсказательница, у меня нет вопросов, но за разум моего вождя я беспокоюсь. Когда он рядом с тобой, то теряет рассудок.
Мужчины замерли. Торгни, Фюн и Эта переглянулись и даже перестали дышать, вслушиваясь в каждое слово.
– Сейчас вспыхнет новое солнце, – прошептал сквозь стиснутые зубы Торгни.
– Весьма кстати, ведь старое сожрал волк, – хмыкнул один из братьев.
– Что же, – Улла сделала слишком уверенный по мнению Фюна и Эты шаг в сторону Ракель. Они бы посоветовали вёльве не подходить к разгневанной девушке столь близко. – Ты боишься, что внимание Скалля обращено ко мне и я занимаю его мысли. Как женщина, разумеется, я тебя понимаю, – Улла улыбнулась, стараясь сделать свою улыбку снисходительной.
– Для прорицательницы ты не очень прозорлива, – покачала головой Ракель и сделала шаг навстречу. Мужчины вздрогнули. Улла фыркнула. Ей уже не раз говорили что-то подобное, и эти замечания ей совсем не нравились. – Ты вскружила голову Скаллю речами о предназначении, но это ты, – Ракель ткнула в сторону Уллы пальцем, – грезишь славой богов, совсем не думая о людях.
– Ты понятия не имеешь, о чём на самом деле грезит Скалль, – прошипела Улла.
Скалль молчаливо прикрыл глаза. Люди вокруг него постоянно решали, что за правителем он должен быть, но сам Скалль понятия не имел, каким его видели боги. Чем ближе к югу, чем больше событий Рагнарёка происходило вокруг него – и тем ему страшнее. Прошлой ночью Улла могла стать случайной свидетельницей его страха, а многими днями раньше Ракель ощутила, как сильно он боялся за свою тайну. Что уж говорить о Торгни, который видел и замечал вообще всё. Они втроём могли уничтожить Скалля достаточно быстро, им нужно было только объединить усилия.
Поэтому сейчас по его спине прошёл холодок.
– Скалль для людей подобен богу, – Улла вскинула голову, а Скалль незаметно поморщился. Он не хотел мнить себя богом перед друзьями, не хотел, чтобы они считали его настолько высокомерным.
– И он, словно бог, защищает их, закрывает собственной спиной, ведёт сквозь вечную зиму. А что сделала для людей ты? Где ты была? – Ракель совсем не нужно было повышать свой низкий со стальными нотами голос, чтобы внушать слушающим страх. – Неужели мы все здесь правда считаем, что побег из Ставангра принесёт нашим людям хоть какую-то пользу? Волки отбили нас от стада, как паршивых овец. Надо было позволить ей бежать одной, если ведьма так того хотела. Зачем было бросаться вслед за ней?
Мужчины молчали. Все здесь кроме Уллы не решались и слова сказать поперёк властного голоса воительницы. Скалль втянул носом воздух и понял, что все смотрят на него. Его прежняя власть и непоколебимость треснули по швам, и друзья это ощущали.
– Тор обратил свой взор на Уллу, когда она взывала к нему, – медленно произнёс конунг. – И тогда вернул нам море.
Но Ракель точно не собиралась сдаваться. Это Скалля и пугало.
– Или он обратил свой взор к тебе? К единственному избранному спасителю, который хоть что-то делает для людей?
Скалль испуганно распахнул глаза. Что, если она права? Ведь в ту ночь ему казалось, что Тор действительно смотрит на него. Но он так хотел верить Улле, потому что за три года страшной зимы ещё ни разу не встречал никого, кто подтвердил бы ему волю богов. Она нужна была ему больше, чем все люди севера. Но только при условии, что она не лжёт.