Конунг провёл ладонью по своему лицу. Он выпрямился, откидываясь на стуле и прижимаясь спиной к холодной стене. Его ладонь легла на живот, и тот ответил тяжёлым голодным урчанием.
Крепчающий ветер гонял снег между домами и покосившимися заборчиками. Облака плотно сомкнулись над головой, но свет теперь шёл не с небес, а откуда-то из-за скал.
В домах не было никакой еды. Скалль, Фюн и Ракель исследовали лес вокруг, надеясь найти хоть что-то. Но только Ракель, взявшей с собой из домика лук и стрелы, удалось подстрелить двух маленьких птичек с черной головой и белыми полосками около глаз. Улла же нашла у дома дикую яблоню с покрывшимися белым инеем плодами. Она собрала все, до каких только смогла дотянуться. А те, что были выше, собирал Торгни.
Взяв двух тощих птиц, Скалль прошёл мимо вёльвы и своего друга, скрываясь в доме с натопленным очагом. Несмотря на дыры в стенах, разговора Уллы и Торгни он уже не слышал.
– Сильно болит? – вдруг мрачно спросила Улла, хотя с самого Ставангра они с Торгни не сказали друг другу ни слова.
Мужчина замер и посмотрел на девушку сквозь голые ветки. Улла не смотрела в его сторону, а только задумчиво отбирала прогнившие яблоки от тех, которые ещё можно было съесть. В тишине было слышно только, как бежит река и как прогнившие плоды, которые девушка выкидывала, падают в снег.
– Нет, – наконец покачал головой Торгни и с трудом переступил с ноги на ногу, чтобы пробраться к следующим веткам.
– Я видела на твоей ноге большую рану, – фыркнула Улла, всё ещё не глядя на воина.
– Хочешь услышать, что мне больно?
Девушка едва усмехнулась.
– Нет. Но могу помочь тебе. Через реку растет ольха. Мать учила меня делать из её коры отвар, заживляющий раны и останавливающий распространение заразы. Я собрала немного для тебя и этого большого болвана, – сквозь зубы прошипела Улла. Она всё ещё увлечённо перебирала корзину с яблоками. Если бы Торгни пригляделся, то понял бы, что она просто перекладывает плоды внутри корзины, делая вид, что занята.
Торгни проковылял в её сторону и, облокотившись на большую ветку, из-за чего всё дерево закачалось, навис над вёльвой.
– Я тебя совсем не понимаю, Улла, – он покачал головой. – То ты высокомерная избранная девчонка, жаждущая лишь возвышения. То, гляди-ка… человек с большим сердцем.
Улла молчала, глядя себе под ноги.
– Скалль не верит мне. Я и сама иногда не верю, что могу что-то сделать для Мидгарда. Боги гремят оружием, но не говорят со мной, – прошептала она. – Скалль не доверяет моим предсказаниям, он больше верит этой… – Улла не договорила, тихо зашипев проклятия себе под нос.
Торгни ничего не ответил. Было очень странно слышать, что единственная, на кого Скалль надеялся в своём походе, не знала, что им делать.
– Боги выбрали нам другого спасителя, – прошептала Улла, шевеля одними губами. – Это больше не я и не Скалль. Потому что мы подвели богов… Я подвела богов, понимаешь, Торгни?
Слёзы побежали по щекам Уллы, а Торгни поспешил обхватить её плечи своей большой рукой и притянуть к груди. Их никто не видел в наступившей темноте. Болезненное солнце осталось с волком, засевшим среди заснеженных скал.
Улла попыталась выкрутиться из цепкой хватки, но Торгни продолжал её удерживать.
– Не надо, не трогай меня, – бубнила девушка. – Не надо меня жалеть, я…
– Ты избранная богами великая прорицательница, которая спасёт людей, – вздохнул Торгни. – Знаю. Скалль такой же, как ты. И не терпит к себе жалости, хоть и истощён бременем. Поэтому я знаю, что тебе нужна защита.
– Это не так…
– Так, Улла. Поэтому я рядом. Когда это пришло к Скаллю, я не знал, что делать. Он боялся подвести богов и людей. Замыкался в себе, балансируя между нашим миром и Асгардом, который был глух к его мольбам. Думаю, что он до сих пор не понимает, почему боги избрали именно его. Для какой цели даровали ему бессмертие? Должен ли он выжить, когда мы все умрём? В те мгновения, когда он сходил с ума от этих мыслей, я не знал, как ему помочь, – Торгни прижался губами к белоснежным волосам вёльвы. – Но сейчас я готов защищать тебя от твоих тяжёлых мыслей. На этот раз я всё сделаю правильно, не так, как поступил со Скаллем… Твои чувства и слёзы под моей надёжной защитой.
Девушка упрямо отстранилась и заглянула в глаза рыжего воина. Торгни решил, что этот момент очень трепетный и чувственный, поэтому поспешил им воспользоваться, чтобы признаться:
– Ты нравишься мне, Улла. Я даже…
– Любишь меня?
– Да. Пожалуй.
– Тебя это не доведет до добра.
– Угрозы меня не остановят, Улла.