– Тем утром погиб Бальдр[3], а несчастный пёс Гарм, который охраняет царство мертвых, взвыл у ворот Хель, встречая его. Боги решились на страшную войну, которую не пережить даже им! – Улла покачала головой и вздохнула. Она прижала тыльную сторону ладони Скалля к своей груди и продолжила. – Страж богов протрубил в свой рог, призывая всех великих воинов в чертоге Одина собираться на последнюю битву. И моя голова едва не лопнула от громкости зова. – Улла нахмурилась и потрясла головой, задевая белыми прядями рубаху Скалля. – Я знала, что наступают темные времена. Тогда я рассказала о видении Сиббе, моей матери, а она поторопилась предупредить нашего ярла, но…
– Но он казнил ее, верно? – Скалль вскинул одну бровь.
– Да, – Улла сглотнула. – Она не выдала, что видение пришло мне, и умерла, сохранив тайну. После этого я долго молчала. Ярл вынудил меня отречься от своей матери, и чаще всего я говорила ему то, что он хотел слышать, а не то, что видела в своих видениях.
– А что ты видела? – Скалль сощурился.
– С тех пор как я услышала зов Хеймдалля и до следующей осени боги молчали. Позже я стала слышать дрожь Асгарда[4] и даже кипение Муспельхейма[5]. А потом… – Улла сглотнула.
– Что потом? – нетерпеливо спросил Скалль.
– Потом я услышала страшные звуки битвы. Таких не услышишь в сражениях Мидгарда, ведь у нас нет подобного оружия, а люди не способны сражаться так яростно, как боги. Я слушала эти звуки и знала, что сражение уже началось, – по щеке Уллы пробежала слеза. – Сражение, в котором Один падет. – Улла почувствовала, как грубые пальцы воина стирают слезу с ее щеки. И поняла, что связь между ними, подобно судьбе в руках норн, уже сплетается в прочное полотно. – Когда матери не стало, мне уже не к кому было идти. Я слышала надвигающуюся вьюгу зимы великанов. – Вёльва замолчала, но Скалль ничего не произнес в ответ. Он даже не дышал. – Через год я хотела бежать, чтобы найти уши, способные услышать меня. Но тогда с севера пришла весть о конунге, объединяющем народы перед великой битвой. Люди зашептались о наступающей бесконечной зиме, об исходе богов, стали прибегать ко мне и задавать вопросы. Но я молчала.
Улла прильнула щекой к руке Скалля, не отпуская его из цепкой хватки. И у него не было никакого шанса вырваться: её слова держали крепче, чем руки. Конунг не дышал, не двигался и чувствовал себя легче птичьего пера. Его ладонь медленно, но крепко прижалась к щеке Уллы. Девушка вздрогнула.
– Ты обманула Лейва, надеясь, что слухи о его силе уязвят мою гордыню и я сверну в Скогли?
Улла кивнула и прищурилась.
– Если бы я рассказала ярлу, он бы убил меня, потому что не терпел разговоров о Рагнарёке. Он держал меня при себе, потому что после смерти матери я была единственной вёльвой в землях Хордаланда. Но я больше не могла молчать, – Улла смотрела в глаза конунга и не моргала. – Я надеялась, что смогу увлечь тебя слухами о могучем воине-волке. И не ошиблась.
Скалль вздохнул и притянул лицо вёльвы к себе, касаясь губами ее лба в долгом благоговейном поцелуе. Когда он отстранился, то легко выпутался из ее хватки, а затем присел на край кровати и сцепил пальцы в замок, положив локти на колени. Глядя в стену, он погрузился в раздумья.
– О, Улла Веульвдоттир, – протянул он. – Если бы ты знала, как давно я мечтал услышать эти слова. Как сильно я хочу верить тебе. Но могу ли? – вздохнул он. – Ты теперь Улла Предательница Вождей.
Девушка тяжело сглотнула и задышала так часто, что закружилась голова. Она опустилась на колени перед конунгом, заглядывая ему в глаза.
– Не смей сомневаться во мне. Я стольким пожертвовала! Моя мать стольким пожертвовала! Ей пришлось умереть, чтобы я смогла донести правду до людей, когда те будут готовы. Долгие два года мне приходилось бояться и молчать, пока люди не зашептались о тебе. Избранном! – она улыбнулась, наклонив голову набок. – Боги не случайно выбрали нас. Только мы можем спасти Мидгард, я знаю это. Но если ты не поверишь мне, люди Скогли убьют меня этой же ночью за предательство ярла, – она нахмурилась и плотно сжала губы.
Конунг напряженно молчал, сдвинув брови к переносице. Он медленно перевел взгляд на вёльву:
– Вскоре, когда чудовища и великаны спустятся с гор, люди и сами увидят, что Рагнарёк уже наступил. Тебе достаточно было лишь подождать. Лейв рано или поздно поверил бы тебе.
– Задолго до меня одна вёльва уже предсказала Рагнарёк. И мое предназначение совсем не в том, чтобы предупредить людей о его начале. Постепенно боги покинули людей, они больше не отвечают на молитвы. Но не мне. Я слышу их так же отчётливо, как тебя! Я могу говорить с ними. И через меня они укажут людям верный путь.