– Где же ты была эти три тяжелых года? Указала ли ты хоть кому-то этот путь? – сощурился конунг.
– Боги не даровали мне бессмертие, – поморщилась Улла. – Без него сложно сражаться с целым миром властных мужчин.
– Выходит, я избран, чтобы защитить тебя? Поэтому тебе нужна моя армия и моя власть?
Улла гордо вздернула нос.
– Твоя власть мне не нужна. У меня есть моя, и она куда больше. Ведь я избрана не только править, но и говорить с богами. Я – последняя связующая нить между ними и людьми. Теперь я сама – все боги разом. После их смерти, когда огонь и снег отступят, а люди возродятся, они будут говорить обо мне, пока у них будут для этого языки. – Улла улыбнулась такой пронзительной и жаркой улыбкой, что Скалль ощутил приближение огня Муспельхейма – вёльва пылала яростью, властью и силой.
Скалль сощурился:
– Значит, тебе нужна только моя защита?
– Не зря ведь боги сделали тебя бессмертным. Чтобы ты мог защитить меня.
– А я-то думал, что мне предназначено защищать всех людей.
– Конечно. Но в видениях я была рядом с тобой, – улыбнулась Улла. – Я была прикрыта твоей спиной от людей и чудовищ.
– Что еще ты видела?
– Все, что хотели показать мне боги.
– Ты видела, что будет в конце? – прошептал Скалль с дрожью в голосе. Улла поняла, что это будущее ему неведомо.
Она промолчала, а глаза ее опустились.
– Что? – нетерпеливо прошипел Скалль. – Говори же мне, вёльва…
Но Улла не успела ответить, оставив конунга гадать: было ли ей видение о том, как закончится эта война, или нет. Земля содрогнулась. Медленно, протяжно. Стены затряслись, с потолка посыпалась пыль, а пол стал уходить из-под ног. Мелкие предметы вроде серебряных кувшинов или шкатулок, набитых украшениями, повалились со своих мест. Улла прижалась к кровати, хватая Скалля за колено. Он же в свою очередь сжал кулаки, будто стремясь ухватиться за воздух, и ждал, что вот-вот небеса обрушатся на них.
Но этого не произошло. Когда дрожь стихла, за ней сразу пришла вторая волна, как те, что накатывают на скалы, сотрясая их. И затем еще одна волна дрожи, но уже слабее. Словно кто-то встряхивал полотно земли как одеяло.
– Боги, – сразу поняла Улла, когда перестало трясти. Она была напугана.
– Это было в твоих видениях? – спросил Скалль сдавленно.
– Я вижу и слышу многое, конунг. Но такого не припомню, – выдохнула она.
– Какой тогда от тебя прок, вёльва? – рыкнул Скалль, вскочил на ноги и кинулся к двери. За ней нарастал шум. Люди кричали в панике.
– Стой! – взвизгнула Улла и резко вскочила на ноги. – Теперь ты защитишь меня?
– Нас защищают боги, – обернулся конунг. – Будь здесь, взывай к ним и спрашивай, как нам выжить.
– Что? – Улла кинулась к двери. – Я не хочу умирать здесь одна. Что, если через мгновение земля расколется под моими ногами?
– Ну, ты ведь не видела этого в своих видениях. Значит, бояться нечего, – конунг преградил девушке путь наружу. – Будь здесь, оставайся в безопасности. Я вернусь к тебе, как только смогу.
– Хорошо, я буду ждать, – бессильно процедила Улла сквозь зубы и отступила, уже обдумывая, сможет ли она сбежать, когда конунг и все люди из длинного дома двинутся прочь отсюда, спасая свои шкуры.
Скалль смерил ее долгим взглядом, а затем пол под их ногами снова сотрясся. Конунг быстро вылетел за дверь, где уже кричали и толкались испуганные люди. Улла с сожалением услышала, как он тут же отдал приказ своим людям охранять двери ее комнаты.
Вёльва осталась одна. Возможно, она и умрет здесь совсем одна, провалившись под землю.
У нее подкосились колени, и Улла, обессилевшая, снова повалилась на деревянный пол, подмяв под себя красные свадебные одеяния. Какими же отвратительными были последние два года! И только сейчас все было кончено: ярл, хватающий ее своими толстыми старыми руками за бедра, наконец-то мертв. Даже представить страшно, что конунг Скалль мог не явиться на ее хитрый зов – и ей действительно пришлось бы стать женой Лейва. Уллу даже передернуло, когда она об этом подумала. Участь пострашнее, чем небеса, грозящиеся свалиться им на плечи.
И вдруг Улла подумала: а что, если это боги карают ее за смерть ярла Лейва?
Вёльва глубоко вдохнула, подавляя приступ паники, и постаралась отбросить эти мысли. Земля вновь дрогнула, люди закричали. Она закрыла глаза и стала взывать к богам, чтобы узреть то, что творилось в девяти мирах.
Глава 3
Мелкая дрожь сотрясала землю, слышался гул и чувствовалось, что весь мир пришёл в движение, будто сильная рука великана схватила и трясла ветви Иггдрасиля[6]. Скалль вбежал в зал и оглядел людей, а те уставились на него. Прежние заботы – даже смерть их ярла – уже казались совсем незначительными: ведь, возможно, небо падало на них.
6
Иггдрасиль – мировое древо, на котором, согласно скандинавской мифологии, держатся все девять миров.