– Иначе её бы убили в Скогли. Она врала Лейву, врала людям, врала тебе. Улла очень хотела выжить и заполучить силу. А ты очень хотел, чтобы боги указали тебе путь, – Ракель вытащила ладонь из меховой варежки и положила тёплые пальцы на совсем холодные скулы конунга. Ветер быстро накинулся на обнажённую ладонь, и пальцы стали бледными. – Никто не осудит тебя за это, мой вождь, – мягко сказала воительница. – Мы все жаждем внимания богов. Нам всем больно смотреть на мир и не видеть больше в нём их присутствия. Счастливы те, кто еще не потерял надежды, но для многих последняя надежда – это ты. Не покидай нас так, как покинул Один. Не отворачивайся, не уходи и не погибай, – Ракель приблизилась к лицу Скалля совсем близко. В отличии от Уллы Ракель была гораздо выше. – Кроме тебя у нас больше никого нет.
Воительница припала к совершенно холодным губам Скалля, как если бы целовала мертвеца. Но его рот приоткрылся, натянувшись и треснув у промёрзших уголков. Скалль ответил на этот поцелуй, полный холода и спокойствия. Он прижал девушку к себе и тихо застонал, выражая так всю боль, которую испытывал. Никто не услышит этого, а Ракель будет хранить его слабость.
– Скоро мы войдем в Борре. И наш путь закончится. Нас ждут тёплые очаги, еда, место для наших людей. И когда наш великий поход подойдёт к концу, уже никто не будет сомневаться в твоем величии. Все сплотятся под твоим началом, – Ракель шептала в приоткрытые губы конунга. – И я буду рядом, чтобы уже никто и никогда не попытался отобрать твою власть.
Скалль еле заметно улыбнулся. Его нижняя губа кровоточила.
– Скоро всё закончится, – согласился он.
Глава 10
И конец действительно был близок. Огромный залив большим провалом вырос слева по борту. Как гигантская разинутая пасть, которая затягивала корабли. И если слева скалы были видны отчетливо, то противоположный берег залива терялся далеко впереди. Даже белых разбивающих волн не было видно.
– Смотри, как зима приходит на юг, – Торлейв толкнул своего брата в бок. Он указывал на скалистые берега, которые слабо сверкали в темноте. – Видишь блеск? Это лёд собирается на камнях. Сначала тает, потом ветер облизывает его со всех сторон, и наконец вода снова замерзает. Я уже видел такие ледяные клыки, – хмыкнул старый бородатый воин. – Там, где потоки великих рек слишком близко подошли к Нифльхейму и превратились в вечную сморозь. Жар Муспельхейма никогда не доберётся до них, а солнце не обогреет. Лёд никогда уже не станет струящейся водой, – вздохнул восторженно Торлейв.
– И в этом кристаллическом блеске ты находишь те вечные глыбы? – грустно спросил Торгни.
– Да, и, кажется, эти клыки никогда не растают.
Крепчающий ветер забирался Торгни и Торлейву за воротники и закидывал снег. Люди ежились и перешептывались.
– Знаешь, что ещё я видел на севере, ближе к Нифльхейму? – поёжился Торлейв, задумчиво вглядываясь в тёмную воду за бортом драккара.
– М-м? – задумчиво промычал Торгни.
– Когда море замерзает совсем, льды начинают тереться друг о друга с ужасным звуком, будто великаны стонут. Льду становится так тесно в воде, что он ломается и начинает вздыматься, – Торлейв нахмурился. – А теперь представь, что этот лёд сделает с нашими драккарами, если начнет тереться о борта.
В подтверждение надвигающейся угрозы несколько льдин громко ударились о дерево их корабля.
– Слышишь? Сначала мы застрянем в ледяном море, а потом зима сожмёт нас в своей руке так, что затрещит дерево и наши кости.
Торгни тяжело сглотнул. Он никогда не был так далеко на севере, как его брат, ходивший с отцом в дальние походы. Торлейв повидал разные льды и встретил лицом множество вьюг, но сейчас даже он ёжился.
– Мы успеем дойти до Борре раньше, чем застрянем во льдах, – Торгни попытался обнадёжить брата.
– Да, – задумчиво протянул Торлейв и больше ничего не сказал.
Он терял драккары в замёрзшем море, когда подбирался слишком близко к Нифльхейму, терял там своих друзей. Однажды думал даже, что сам там останется. И сейчас скучал по тёплому северу, ведь здесь, на этом промёрзшем до самых недр юге, он уже ощущал себя окоченевшим мертвецом.
Тем временем Скалль подошёл к бочке с питьевой водой и ударил кулаком по образовавшейся корке. Она оказалась очень плотной. Он бил и бил по ней, но теперь это был просто кусок льда.
Он прислушался к разговору братьев и молчаливо взглянул в полутьму, где Торлейв показывал Торгни ледяные зубы, уже выросшие на скалах южных гор. Потом посмотрел на белые пятна льда, едва различимые в воде. Он ощущал себя пустым и очень уставшим. Разглядев его лицо, Ракель сказала, что глаза ввалились в глазницы так сильно, будто вот-вот вывалятся через затылок. Острый нос стал выделяться на узком лице сильнее. Скалль ощущал усталость в своих пальцах, ему казалось, что он способен только выйти к воротам Борре и стоять как ледяная статуя, ожидая, когда всё оружие врагов просто превратится в пыль. И когда вокруг него не останется больше ни одного острого лезвия, он просто ляжет спать там, где стоит.