– Зима измотала всех нас! – произнесла она с вызовом. – Ваши головы отупели, вы плетётесь за упрямым ярлом, как истощённые коровы на убой. И вас ждёт только такая участь.
– Ракель! – взревел Хрут. – Ягнёнку не пристало перечить…
– Барану? – фыркнула девушка. – Кто-то наконец должен начать тебе перечить. – Люди переглянулись, но Ракель этого не заметила. – За нашими стенами не просто войско, а войско с непобедимым конунгом во главе. Войско, которое добровольно пошло за ним подальше от огромной опасности. Я говорю о зиме, которая пришла и к нам, – её голос был громким, немного хриплым и очень властным. В ней упрямства было никак не меньше, чем гнева. Ракель так давно хотела произнести всё это, что сейчас не ощущала страха. – Отец, ты убил их первого гонца, так и не пожелав выслушать послание конунга Скалля. Они, люди за стеной, уже поняли, что зима не отступит. Пора понять и нам.
– Гахколь-глой-гылой-хохт! – Рауд, стоящий рядом со своим отцом, уже достал короткий топор и направил его в сторону сестры. – Гы-уюош-ехи-ашишь-ехё-охо-ховво!
Ракель отшатнулась, но рука Эты прикрыла её.
– Брат прав! – взревел Реки, тоже появляясь рядом с отцом. – Позор каждому, кто слушает слова глупой девчонки. Вы что, растеряете последнюю честь и позволите женщине указывать вам, что делать?
– А мне это скажешь? – из-за стола поднялась женщина, которая в плечах была почти так же широка, как и братья-близнецы.
Когда она скривилась от отвращения, шрамы исказили её лицо.
– Анникен, – сглотнул Реки. Ракель знала, что он давно неравнодушен к этой грозной воительнице, но она последние пару лет только поднимала на смех его намерения. – Если тебе есть, что сказать, говори! Ты заслужила право голоса своими великими победами в боях.
Ракель обиженно сглотнула. Да, Реки был прав, в отличие от Анникен она ещё не ходила в походы. На её счету ещё не было великих побед. Но лишь потому, что отец не позволял ей участвовать в битвах! Ракель давно бы заслужила доверие. И стала бы в глазах братьев и отца такой же уважаемой воительницей.
– Что ты предлагаешь? – женщина кивнула Ракель, предлагая ей продолжать высказываться.
Хрут зло зарычал, а его сыновья предостерегающе посмотрели на сестру, взглядами пытаясь заставить её замолчать.
– Открыть ворота и выслушать конунга, – уверенно произнесла девушка.
Гомон заполонил зал, а глаза ярла Хрута испуганно бегали по лицам людей. Он отчётливо видел зарождение предательства: его власть трещала, словно тонкие веточки в костре, готовая вот-вот исчезнуть в пламени гнева отчаявшихся людей.
– Твоя детская глупость против моей мудрости? – рявкнул он, перекрыв голосом шум.
– Мое желание жить против твоего упрямства, – огрызнулась Ракель. – Ты должен был выслушать конунга, прежде чем гнать голодных и истощённых людей в сражение.
– Кого здесь ты называешь голодным и истощённым? – ярл обвел руками зал. – Я накормил своих людей, напоил их мёдом, обогрел их у своего огня. Их животы полны, а по бородам стекает жир, разве ты этого не видишь? Разве конунг Скалль накормил людей Урнеса? Разве он развел этот костер? – ярл плевался слюной, гневался и был готов кинуться на любого, кто ещё станет ему перечить. – Я забочусь об этом городе и о своих людях! И не сдам его мальчишке с севера!
– Тебе лучше замолчать, Ракель, – покачал головой Реки.
– Агрыхх! – Рауд прорычал сквозь оставшиеся зубы, а слюна потекла у него с подбородка.
– Сколько еще мяса осталось в твоих кладовых? – Ракель сделала шаг в сторону отца. – Разве они не пусты? – Люди задумчиво уставились на пышно накрытый стол и быстро стали сгребать мясо и овощи в свои карманы. – Раз за разом ты бесцельно приносил в жертву богам скот, оставляя нас без еды, хотя давно стоило понять, что боги молчат. Именно ты лишил нас всех запасов, – девушка ткнула пальцем в сторону отца.
– Мы прогневали богов! – вновь ярл топнул ногой по дереву.
В панике он наблюдал, как люди расхватывают еду.
– Тогда пора что-то делать! – заорала Ракель не своим голосом. – Умирать – отличный способ снизить количество голодных ртов, но никак не способ спасти Урнес.
– Довольно. Ты повеселила народ своей пустой болтовней, девчонка, – прошипел Хрут. – А теперь отправляйся прочь, рассказывать детишкам перед сном сказки о бессмертных конунгах, северных полчищах и – хах! – грядущем Рагнарёке. Это всё, на что ты способна.
Ракель покинула залу, ни на кого не смотря, и потому не видела, как люди переглядывались, а позже и зашептались, обсуждая каждое её слово. Она уже не услышала, что ярл Хрут не сумел подобрать нужных фраз, чтобы подбодрить людей или убедить их в своей правоте. Как бы он ни старался, как бы от громких криков слюна ни летела из его рта, но обитатели Урнеса, набрав побольше еды, начали покидать зал.