Конунг удивлённо приподнял бровь. Ракель подумала, что ситуация явно выходит из-под его контроля, но вместе с тем принимает совершенно новый удивительный поворот. Скалль явно желал узнать, что же будет дальше. Этого Ракель не знала, но к знакам богов конунг относился с большим почётом. И потворствовал своему любопытству.
– Настоящая семейная трагедия, – тихо себе под нос произнёс конунг. – Как тебя зовут, Хрутдоттир? – Скалль приветственно развел руки в стороны, будто был очень рад знакомству.
– Моё имя Ракель. Я убила своего отца и своих братьев, которые слишком долго лгали нашему народу. Они заставляли нас голодать и смотрели, как мы умираем. Теперь я намерена всё исправить, – она обернулась к стенам города. К её счастью, прямо над воротами стояли два огромных столпа, на которых держалась вся её уверенность. Братья Трюггвиссон. Фюн навалился на стену, облокотившись на неё в самом своём заинтересованном виде. Ощутив их поддержку, Ракель громко выкрикнула. – Закройте ворота!
Ответом ей было долгое молчание. Скалль с интересом сощурился, он ждал реакции людей. И вот наконец зашуршали верёвки, затопали ноги. Ворота медленно закрылись, отделив Ракель от её города. Скалль понял, что дочь ярла теперь имеет ощутимую власть и доверие своих людей. А ещё он понял, что обитатели Урнеса растеряли последние крупицы разума, если позволяют женщине руководить ими. Они в отчаянии.
Девушка облегченно выдохнула, что не скрылось от конунга. Стало ясно, что она не была до конца уверена в своём влиянии, но всё-таки люди теперь были на её стороне.
– Почему ты убила славного ярла Хрута и своих братьев? – хмыкнул конунг, расхаживая перед Ракель.
За его спиной с ноги на ногу переминалось так много воинов, что Ракель не видела им конца. Ей было очень страшно стоять одной перед всеми людьми северных земель.
– Мой отец хотел сразиться с тобой.
– Достойное желание. А ты не хочешь?
– Сначала я хочу поговорить с тобой.
– Я уже посылал к вам гонца с предложением поговорить, – рявкнул Скалль и многозначительно положил руку на топор на своем поясе. – Но вы убили моего друга, как трусы, – он сжал кулаки и сощурился, не отрывая взгляда от лица девушки.
– Его убил мой отец, – Ракель без жалости пнула голову Хрута, и та покатилась по земле. – И я выразила ему своё несогласие.
– Почему ты не выразила его перед убийством Йорана? – крикнул человек из толпы.
Скалль резко обернулся, ища глазами того, кто посмел влезть в его разговор. Ракель подумала, что он не любил, когда его люди переходили границы дозволенного. Скалль долго смотрел на воина, а потом обернулся к Ракель:
– И правда, почему?
Она сглотнула.
– Я до последнего верила в его благоразумие. Я верила, что он откроет город.
– Если ты хочешь именно этого, значит, всё-таки теперь город мой? – Скалль сделал несколько решительных шагов вперёд.
Ракель испуганно выставила перед собой меч и слегка согнула ноги, принимая боевую стойку, готовясь при необходимости кинуться в атаку. Хоть и верила слухам о бессмертии Скалля.
За спиной конунга ощетинилась оружием шеренга воинов, выставивших перед круглыми щитами копья, мечи и топоры. Целое северное полчище против одной Ракель.
– Ещё нет, – громко сказала девушка. Скалль посмотрел на неё с ехидным блеском в глазах, будто испытывал пределы её смелости. Он выглядел очень самоуверенным. – Твои люди накормлены, конунг?
– Да, у нас достаточно еды.
– Почему вы все покинули свои дома? – задала Ракель вопрос, который уже очень давно не давал ей покоя.
– Наступил Рагнарёк. На севере нет ничего живого. Холод слишком быстро нагоняет нас, поэтому мы нуждаемся в кораблях и крепких воинах, – Скалль говорил быстро и чётко, слова слетали с его губ очень уверенно, будто бы даже заученно.
Вероятно, поняла Ракель, он говорил одно и то же в каждом городе, в котором побывал.
Из-за шеренги воинов, раздвинув всех плечами, вышел ярл Хундольф.
– Ракель! – позвал он. – Люди Гаулара, как и я сам, не верили в легенды о Рагнарёке и в то, что конунга Скалля боги избрали для нашего спасения… Но я воочию убедился, что слухи не выдумка! Страшная зима наступила, Ракель. И наша дорога лежит на юг. Эти земли не спасти.
– Да, отец говорил мне, что ты трус, – фыркнула в ответ девушка.
– И вот где он теперь! – хохотнул ярл. – А я здесь. Сыт, согрет и вверяю свою жизнь конунгу, что послан нам богами, – он возвел руки к небесам.