Ракель увидела, что у его лба отсвечивает металлическая стружка, оставшаяся от их утренней встречи. Наверное, у занятого вождя не было времени умыться. Чёрные вороные волосы были собраны на затылке во множество косичек и тугой хвост.
Наконец он заметил Ракель в толпе. Девушка вздрогнула от его цепкого взгляда, смущённая тем, что разглядывает конунга исподтишка.
– Ракель Хрутдоттир! – конунг поднялся на ноги.
Предусмотрительно у кресла ярла выставили массивные железные весы, сейчас уныло покачивающие своими чашами. Эти весы в Урнесе не доставали уже очень давно, Ракель и вовсе их никогда не видела – даже не думала, что они где-то припасены. Все было готово для голосования, но казалось, что люди, окрепшие от еды, теперь очнулись и хотят только болтать и драться.
Ракель вздохнула и в сопровождении двух своих стражей прошла к месту, где ранее всегда стоял её отец. Она встала рядом с конунгом и осмотрела людей. Медлить было нельзя, поэтому Ракель сразу начала.
– Кажется, кто-то намеренно задерживает тинг, – сквозь зубы громко процедила она, озлобленно прищурившись. – Сигтрюгг, ты здесь? – громко спросила девушка. Удивлённо люди начали переглядываться и шептаться. О, неужели дочь ярла знает об их небольшой тайне? – Многие из вас ведь желают видеть его своим ярлом, не так ли?
Люди смотрели на неё и не решались ответить. Теперь-то они наконец замолчали.
– Поясните же и мне, что тут происходит, – хохотнул конунг Скалль и одарил людей змеиной хитрой улыбкой.
Ракель показалось, что всё это для него лишь игра. Как если бы бог со смехом взирал на бессмысленную возню людей. Как если бы человек смеялся над мышами.
– Сигтрюгг хочет принять участие в честных выборах. Ведь ему не удалось совершить бесчестный переворот, когда он пытался убить моего отца, моих братьев и меня, – громко и чётко произнесла Ракель. – Он платил малодушным за их верность. Но так как я сама убила свою семью, то мне не в чем винить Сигтрюгга, я прощаю его за это неслучившееся предательство, – Ракель улыбнулась, а люди остались неподвижными. – Теперь же, Сигтрюгг, ты можешь выйти сюда и после честного голосования стать ярлом Урнеса.
Из толпы вышел воин, невысокий и сутулый. Ростом он был сильно меньше, чем братья Трюггвиссоны, но голова казалась просто огромной – с лысиной на самой макушке и тонкими растрёпанными волосами по бокам. Борода у него была длинная, но жидкая. Сигтрюгга в народе прозвали Мореходом. Не раз он показывал своё мастерство во время дальних плаваний. Иногда людям казалось, что ветер менял направление по его приказу, а море оставалось спокойным каждый раз, когда Сигтрюгг отправлялся в путь. Брать его в морские походы означало брать с собой удачу. Но стоило ему ступить на сушу, как люди разбегались прочь, потому что человеком он был скверным. Только море любило Сигтрюгга.
– Меня зовут Сигтрюгг Мореход, – выдохнул воин, его взгляд забегал по лицам окружающих. – Дочь ярла права – здесь есть люди, которые были бы рады видеть меня своим правителем, – он сделал паузу и поискал этих людей среди присутствующих.
– И ты претендуешь на это место, верно? – сощурился конунг Скалль.
– Да, – неуверенно кивнул воин, нервно перебирая своими толстыми пальцами край рубахи.
– Вы действительно хотите видеть во главе Урнеса этого человека? – спросил Скалль у людей, слегка скривившись.
В ответ ему начали доноситься выкрики «да». Ракель сжала зубы и тяжело вздохнула. Она хоть и молилась глухим богам о победе конунга, но всё-таки допускала мысль, что Сигтрюгг победит.
– Хорошо, – довольно покивал Скалль. – В таком случае это будет честно. А когда Урнес снова обретёт своего вождя, я смогу рассказать вам и ему о нашем пути на юг. И о том, что поведали мне боги.
Люди перешептывались, но покорно принимали его слова, готовые какое-то время ждать. Они очень оживились, воспряли духом, почувствовали, что боги снова обратили на них внимание, одарив едой и теплом, а ещё силами, чтобы думать и принимать решения.
– И вот ещё, – снова громко произнес Скалль. – Кто бы сегодня ни стал ярлом Урнеса, у этого города сегодня появилось нечто большее, чем предводитель. – Он улыбнулся, а толпа – Ракель вдруг с ужасом и восторгом это осознала, – замерев, слушала каждое его слово, жадно пожирая глазами этого человека. – Мать, – с придыханием произнёс Скалль это тёплое слово и вдруг оказался так близко к Ракель, что смог взять её за руку. Девушка сжала зубы и закатила глаза. Эта наигранность ей совсем не нравилась, она была бы рада выдернуть руку из хватки Скалля, но он держал крепко, заставляя оставаться у всех на виду. – Ракель Кормящая Мать. Дающая пищу. Заботящаяся о своих людях, – он говорил и говорил, а люди молчали и смотрели на Ракель – она никогда не видела их такими внимательными к себе. Если утром казалось, что они желали расправы над дочерью ярла, то сейчас они будто любили её. – Сигтрюгг, – Скалль повернулся к своему сопернику, и тот в ответ молчаливо прищурился. – Если тебе суждено стать ярлом, то не позволяй людям забыть, что Ракель сегодня для них сделала.