Ракель медленно кивнула. Конечно, они были правы. Людей и сейчас было столько, что не все поместились в длинном доме. Многие заглядывали, чтобы взять еду и уйти восвояси.
Вскоре места в домах и на драккарах не останется.
– Для тех, кого забирает с собой, он спаситель, посланный богами, – уверенно произнесла Ракель. – К тому же… Боги одарили его. И если это была последняя воля богов перед исходом, я повинуюсь, – девушка посмотрела по очереди на каждого из братьев Трюггвиссон.
– Я бы тоже повиновался, если бы меня сажали во главе длинного дома, – усмехнулся Эта.
– Не-е-е-ет, дело не только в этом, – прищурился Фюн. – Ведь так, Ракель?
– Не понимаю, о чём вы, – нахмурилась девушка.
Братья переглянулись и громко рассмеялись, привлекая к себе внимание. Ракель стыдливо опустила глаза, желая провалиться сквозь землю, но внимания было не избежать. Что братья имели в виду? Из-за чего насмехались над ней?
Ракель подумала, что, наверное, они видели, как конунг неловко пытался поцеловать её. Ужасно, если кто-то ещё мог это увидеть и подумать, что Ракель хотела соблазнить Скалля ради власти или влияния. От этих мыслей ей стало совсем не по себе; она повела плечами и нахмурилась, обещая, что не допустит таких слухов. И обязательно поговорит об этом с братьями Трюггвиссон.
Но Ракель совсем не знала, что уже в следующие дни будет хохотать над шутками Скалля, жарко спорить с ним о разных вещах, как ребёнок расспрашивать о даре богов, пытаясь понять хоть что-то – чем очень повеселит конунга.
Им нравилось проводить время друг с другом. Ракель была так счастлива, что стала свободной и могла без страха выражать мысли, а люди – и даже конунг! – слушали внимательно, как если бы она действительно что-то значила. О неловком поцелуе и вовсе забыла, растворяясь в мире, который наполнился для неё только радостными чувствами. Ракель спала сладко, ела досыта, постоянно желала поучаствовать во всём, что происходило в городе. Она помогала засаливать мясо, наравне с мужчинами занималась подготовкой драккаров, даже несколько дней провела в кузнице старого Хрёрика, служа подмастерьем после смерти его сына.
Она хватала жизнь открытым ртом, навёрстывая всё, что упустила за годы, проведённые в тени отца и братьев.
Глава 6
Некогда поражённый отчаянием город с сердцами, разрываемыми раздором, и животами, урчащими от голода, теперь будто возродился. Люди, выходя из своих домов, радовались морозу как старому другу. Они суетились, собирая пожитки, и ругались, выбирая, что взять с собой на юг, а что навсегда похоронить во льдах Урнеса.
Жители начали подготавливать корабли. Их было так много! Казалось, что раньше в Урнесе это были лишь блеклые тени лодочек, которым уже никогда не удастся снова выйти в море, но теперь драккары заполонили всю гавань, став будто бы больше и величественнее.
Прошло много долгих дней подготовки. Ракель стояла на ветру, разглядывая покачивающиеся драккары, и слушала бодрые голоса, доносившиеся с берега. Люди знали, что боги с ними. Боги со Скаллем.
Ракель смотрела и на город, стараясь вспомнить только лучшее о нём. Но таких воспоминаний было мало. Девушка закрыла глаза и набрала в лёгкие воздуха. Она хотела мысленно связать город с памятью о матери. О прогулках с ней по улочкам Урнеса, о том, как они стояли босыми ногами на песчаном берегу и смотрели на скалистый фьорд.
Ракель медленно открыла глаза и почти сразу заметила Скалля. Он выкроил немного спокойного времени и упражнялся со своим другом Торгни. Несмотря на холодные ветра, которые завывали в узком Согне-фьорде, на Торгни не было верхней одежды: он расхаживал без рубашки, а его крупные мышцы можно было заметить, кажется, даже с высоты птичьего полета. Скалль же был облачён в чёрную рубашку с закатанными до локтей рукавами. Он был меньше Торгни, но двигался проворно. Ракель понимала, что это далеко не первое их сражение: они наизусть знали уловки и движения друг друга, подлавливая в самый неожиданный момент.
Мужчины были крайне увлечены боем и не на шутку размахивали оружием. И если Торгни можно было понять, ведь он не боялся убить своего друга, то Скалль сражался в полную силу именно потому, что его противник был слишком силён. Внезапно кончик его меча едва не царапнул плечо Торгни, но огромный воин, который двигался неожиданно быстро, ушёл от удара, согнувшись пополам и проскочив под руку конунга. Торгни стремительно развернулся и ударил длинным топором Скалля по ногам. Бил он обухом, понимая, что иначе оружие попросту рассыплется – а он не хотел превращать ещё один хороший топор в обычную палку, годную только чтобы послужить клюкой старикам.