– Отец держал меня здесь на привязи. Хочу скорее увидеть мир, – Ракель вздохнула. – Пока он не сгорел в огне.
– Значит, ты не видела ничего, кроме Урнеса? – поинтересовался Скалль.
Ракель покачала головой.
– Никогда не была свободнее, чем сейчас, – улыбнулась она, подставив лицо холодным лучам показавшегося на небе солнца. На её рыжих ресницах и бровях заиграл свет, а веснушки, казалось, стали чуть темнее. – Думаю, мне нужно собраться.
Жди меня, конунг, я принесу ещё оружие, чтобы попытаться убить тебя, – улыбнулась она и уже развернулась, чтобы уйти, но Скалль поймал её за запястье.
– И когда мне ждать тебя? – настойчиво и смело спросил он.
Ракель нахмурилась от неожиданности, но, увидев пронзительный светлый взгляд конунга, ответила мягко и тихо:
– Мы увидимся за ужином.
Скалль же всё равно не отпустил её руку и продолжил пристально смотреть в глаза, будто приказывая дать другой ответ.
– Мы увидимся за ужином, – повторила Ракель и дёрнула руку, чтобы освободиться. Развернувшись, она пошла в сторону длинного дома.
– У неё непростой характер.
– Нет женщин с простым характером, – пожал плечами Скалль, провожая взглядом фигуру Ракель, скрывающуюся за домами.
– Иногда стоит выбрать именно ту, которая не пытается тебя убить, – усмехнулся Торгни, на что Скалль повернул к нему голову и очень долго изучающе смотрел на своего друга. Так долго и с таким неясным выражением в глазах, что Торгни нахмурился, ожидая, когда Скалль уже что-то скажет.
– Меня невозможно убить. Это не под силу ни Ракель, ни воину-волку из Скогли, – задумчиво произнёс Скалль, снова погружаясь в свои мысли.
Глава 7
Вечером мрак заметно сгустился вокруг Урнеса.
Драккары призывно качали мачтами, будто подгоняя людей. Самое страшное, казалось, уже позади. Когда сделалось совсем темно, люди отложили последние дела – да и не осталось у них больше никаких дел: последние сборы были окончены. Завтра ленивое зимнее солнце наполнит их новыми силами, чтобы они погрузились на корабли и покинули Урнес навсегда.
Все прятались в тёплых домах, греясь в последний раз у родных очагов и стараясь как можно точнее запомнить свои тёплые постели, в которые они уже никогда не вернутся.
– Пора выдвигаться, – сказал Скалль, когда все собрались в прогретой зале.
Ракель занимала место по его правую руку, взирая на людей с незнакомого ей положения. Теперь она стала очень важной.
Под стать новому статусу она надела невероятной красоты платье. Его бледно-голубой цвет напоминал летнее небо. Все края, в том числе и вырез на груди, были вышиты золотой нитью, словно окутывая это небесное одеяние солнечным светом. Плотная ткань украшенного бусинами пояса обхватывала Ракель, очерчивая узкую талию. Длинные рыжие волосы тугими кудрями ниспадали с плеч и доставали до пояса.
Ракель видела, что Скалль любуется её внешним видом. Иногда он протягивал руку и ловил пальцами рыжий локон, чтобы долго крутить его, погружаясь в собственные мысли. От того, как конунг смотрел на неё, у Ракель появлялось незнакомое чувство внизу живота. Это были тяжесть и лёгкость одновременно.
Скалль, игравший с её локоном, наконец отпустил его и посмотрел на собравшихся людей. Он произнёс:
– Люди окрепли и готовы покинуть город.
– Куда мы двинемся? – спросил Фюн, вместе с братом занявший почётное место на собрании.
Присутствовали и другие достойные воины: даже Сигтрюгг Мореход, зла на которого Ракель странным образом почти не держала. Но и о прошедшем не забыла. Здесь была и суровая Анникен, держащаяся очень молчаливо, хотя Ракель знала, что эта женщина больше прочих рада наконец отправиться в достойный поход. Присутствовали также ярл Хундольф, Торгни, его брат Торлейв, воительницы Эмбла и Бейла.
– К сожалению… – начал задумчиво Скалль и помедлил. – Мы больше не зайдём ни в один из городов. К концу подходит третий год великой зимы, а это значит, что у нас осталось совсем мало времени.
– Что будет потом? – поинтересовался ярл Хундольф.
– Предсказание гласит, что вскоре вырвутся чудовища, – вздохнула Ракель. – Так говорят вёльвы. Инеистые великаны и другие твари спустятся в Мидгард с вершин гор.
– И мёртвые придут к нам по замёрзшему морю! – заголосил Торлейв, потрясая в воздухе своим большим кулаком.
Люди в ужасе взирали на своего единственного спасителя, но Скалль молчал. Он было открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом окинул всех долгим взглядом и сощурился. Когда Скалль заговорил, его голос нетерпеливо дрожал.