Сердце Ракель бешено колотилось от ощущения близости великого человека. Ей не хотелось расставаться с ним следующим утром.
Наконец она перестала сопротивляться Скаллю. Обхватив его бёдра коленями, она в темноте нашла его губы, чтобы поцеловать.
Скалль громко и тяжело выдохнул, восторженно, настойчиво, резко целуя её в ответ. В жизни Ракель ещё никогда не было таких поцелуев. Внизу живота сгустилась приятная тяжесть, спина изогнулась, подавая тело ближе к груди нависающего над ней Скалля.
Она ощущала, как его рука легко оказалась у неё между ног, пробравшись под складки платья. Пальцы Скалля были не менее настойчивыми, чем его губы. Он не спрашивал разрешения, чтобы дотронуться до неё, а просто делал это. Ракель не успела испугаться, ярко и отчётливо ощутив прикосновение: она смогла лишь застонать в приоткрытые губы Скалля. Она жадно поглощала его чувственные ласки.
Резкими движениями он начал распускать завязки на своей броне, а Ракель помогла стянуть кожаные доспехи, оставив конунга в теплой чёрной рубахе. Ей не верилось в то, что происходило. За эти несколько дней на неё свалились чувства всех Девяти Миров.
Их объятия стали жарче, Ракель ощущала, как пальцы Скалля легко скользят по её телу, слышала влажный звук собственного возбуждения. Слегка отстранившись, Скалль смотрел в лицо тихо стонущей Ракель, наслаждаясь её реакцией. Она видела его приоткрытые губы и вздёрнутые брови. Величайший конунг всех северных народов в этот момент выглядел уязвимым и трепетным.
Пожалуй, он был самым привлекательным и сильным мужчиной, которого она встречала. От его острой тёмной красоты сводило скулы и хотелось звучать во всю силу. И стонала Ракель сейчас с большим удовольствием.
Она обхватила Скалля за пояс, чувствуя напряжённые мышцы под одеждой, и, подцепив пальцами края рубашки, попыталась снять её через голову. Ей так хотелось прикоснуться к его коже на покатой груди, посмотреть, как далеко вниз уходит тонкий старый шрам, провести пальцами по мышцам на животе.
Но вдруг Скалль так резко отпрянул от неё, что скамья, на которой сидела Ракель, отъехала в сторону. Конунг схватился за края рубашки, прижимая их к себе. Он тяжело дышал.
– В чем дело? – Ракель ничего не понимала.
– Боги, ты совсем вскружила мне голову, – вдруг произнёс Скалль. Он прижимал руки к своему поясу, собрав подол рубашки так, будто боялся обнажиться.
– Вот как? – фыркнула Ракель, мигом приходя в себя. – Я подумала, что ты хочешь стать моим мужем, но, – она махнула рукой в его сторону, – вижу, что ты боишься даже открыть мне свои шрамы.
Скалль молча переводил дыхание.
– Дело в том, – начал конунг, – что у меня много тайн. И чтобы спасти Мидгард, я должен беречь их даже от тебя.
– Твои тайны под одеждой? – Ракель поправила подол платья и, переведя дыхание, скрестила руки на груди. Её губы болели от долгих поцелуев, внутри бушевало возбуждение, но Ракель умела быстро овладевать своими эмоциями.
Скалль не ответил. Видимо, поняла она, так и есть. Но это же полнейшая ерунда!
– Ладно, не отвечай, – отмахнулась она.
– Вот так просто? – хохотнул с опаской Скалль. – Ты ведь желаешь знать все мои секреты.
– Не такой ценой, – девушка встала со своего места. – Если выбирать между близостью с тобой и спасением наших людей, я предпочту больше никогда тебя не касаться. Надеюсь, что когда мы встретимся в Ставангре, ты поймёшь, чего хочешь на самом деле: быть моим мужем, быть моим другом или держать меня на расстоянии, как врага, ожидая от меня копьё в маленькую мишень на твоей спине[15].
Ракель развернулась и направилась прочь из зала, почти на ощупь минуя столы, лавки и оставленные большие котлы для приготовления пищи. Когда она отошла, Скалль резко откинулся на спину, ощутив сквозь рубаху холодный пол под своим позвоночником, а затылком – большую выбоину в досках. Он прижал обе ладони к животу и тяжело задышал.
– Я не отказываюсь от своих слов! – выкрикнул он в темноту, не зная, услышит его Ракель или нет.
Но голос его дрогнул от неуверенности. Вот уже три года он оберегал свою тайну как безумец, а потому неожиданная слабость, которую он ощутил, чуть не лишила его осмотрительности. Скалль был в ужасе, что только мгновение страсти отделяло его от точки невозврата. У него просто нет права кому-то довериться, как бы ни вскружила ему голову эта девушка.
Наверное, подумал Скалль, слабость пришла к нему после стольких тяжёлых лет одиночества. Он ведь не доверял даже Торгни, за что друг, вероятно, в большой обиде на него. Скалль так устал от похода, что не мог контролировать свои эмоции. Но не мог никому признаться в этом.
15
Отсылка к легенде о Зигфриде-драконоборце, известном герое скандинавских легенд, который искупался в крови дракона, чтобы стать неуязвимым, но одно место на его спине осталось нетронутым. Враг Зигфрида на охоте поразил его копьем именно в это место.