То есть перед нами как бы зеркальное отображение реальной истории. У нас при победе СССР во Второй мировой войне в конечном итоге от распада Союза выиграла объединенная Германия, а при победе Рейха от его распада может выиграть объединенная Россия. Все построения А. Лазарчука и С. Переслегина строятся на основе утверждения, что проигравший живет лучше победителя.
Иной сценарий рисует писатель Ф. Березин в своем двухтомнике «Встречный катаклизм» и «Параллельный катаклизм» (2001–2002). Сталинский СССР начинает превентивную войну против гитлеровской Германии и побеждает. Но, превратившись в сверхдержаву и блестяще осуществив внешнюю экспансию, Советский Союз застыл в своем духовном развитии на уровне конца тридцатых годов. Автор показывает, что тоталитарный режим, утвердивший в период своего формирования определенную систему ценностей, оказывается не в состоянии изменить ее в дальнейшем.
История действительно могла бы пойти иным путем. Александр Македонский мог бы прожить больше и завоевать не только Азию, но и Европу, Наполеон мог вообще не появиться на свет или погибнуть в битве на Аркольском мосту, декабристы могли взять верх в 1825 г., Гитлер — отказаться от попытки напасть на Россию и пойти на соглашение со Сталиным.
По замечанию А. Балода, если исходить из постулата, что миром правят закономерности, эти события не изменили бы общий ход истории, и, скорее всего, наши альтернативные современники обитали бы в альтернативном мире, очень похожем на тот, в котором живем мы с вами. И пусть пока найдены не все законы истории, это непременно произойдет — если не сегодня, то в самом ближайшем будущем. Потому что история, как и природа, не может устоять перед могуществом человеческого разума. Во всяком случае, всем нам очень хочется в это верить[249].
Альтернативная история — произведения, в которых рассматриваются вероятностные миры, выросшие из известных обстоятельств, после какого-то значительного или незначительного события, которое произошло не так, как в нашей реальности, и поэтому альтернативный мир стал кардинально отличаться от нашего мира, но в произведении авторы зачастую используют известных исторических персонажей, порою — в совершенно несвойственном для них качестве. Читательский интерес вызывают альтернативные версии хорошо узнаваемых исторических событий.
А интерес к альтернативной истории вытекает из человеческой природы. Вопрос «что было бы, если бы не случилось то, что случилось?» может задать себе каждый. И по-своему ответить на него. История безальтернативна, однако для человеческой мысли преград не существует. Альтернативистика помогает отойти от доги и стереотипов, ничего не принимать на веру.
Крестьянская война под руководством Емельяна Пугачева — прогрессивное явление! Декабристы положили начало освободительному движению в России! Октябрьская революция в России была исторической неизбежностью! Мы свято этому верили. Но альтернативная история показывает нам, что многие из этих событий — не более чем конечное звено цепи случайностей и совпадений.
Логика историка: стремление мыслить иначе
Это ведь только кажется, будто историк, признающий все действительное «разумным», нейтрален и объективен. Он просто думать не хочет о погибшей альтернативе, несбывшихся возможностях, задавленных свободах.
В продолжение разговора — о том, чем вызвано внимание ученых-исследователей (историков, философов, социологов, политологов) к исторической альтернативистике.
В современной отечественной социальной мысли меняются представления как о содержании исторического развития, так и о логике и методике исторического познания. Линейная модель исторического процесса, обладающая стремлением объяснять любые события через действие общих закономерностей, во многом себя дискредитировала, утратив познавательную ценность и, тем самым, спровоцировав новые подходы в истории.
Среди них — оживление интереса к идее альтернативности в истории.
Изучение исторических «развилок» подразумевает ситуацию, когда не осуществившаяся действительность мыслится как реализация одной из альтернатив, а возможность — как свойства существующей исторической ситуации, обусловливающие изменение этой ситуации. Подчеркивая роль отдельных личностей или значимость конкретных событий, исследователи тем самым признают, что события могли бы пойти иначе, «если бы не…». История не детерминирована, а многовариантна, хотя воплощается в жизнь только один ее вариант. Непонимание многовариантности исторического развития в прошлом ведет к непониманию многовариантности будущего в условиях постоянной изменчивости общественной ситуации, что может привести к необратимым ошибкам.
В последнее время изучение альтернатив прошлого приобретает немалое значение. Чтобы понять, как выжить в быстро меняющихся условиях современного мира, надо уметь прогнозировать будущее. Для этого следует обратиться к опыту прошлого, рассмотрев его как поливариантный, содержащий исторические альтернативы процесс. Лишь такое представление о прошлом человечества позволит нам с наибольшей достоверностью заглянуть в будущее[250].
В настоящее время изучение альтернатив прошлого имеет место в: 1) художественной литературе; 2) публицистике; 3) научных статьях и монографиях.
В художественной литературе альтернативистика нередко решала идеологические и практические задачи. Например, популярнейшие в свое время повесть Александра Кабакова «Невозвращенец» или роман Эдуарда Тополя «Завтра в России» ставили целью показать сугубо отрицательные последствия прихода к власти в СССР «антиперестроечных» сил: подавление инакомыслия, политические репрессии, голод, гражданская война. Идея о недопустимости такого хода развития событий из художественных произведений проникла в массовое сознание и сыграла важную роль в стимулировании сопротивления населения страны реальной попытке ГКЧП совершить государственный переворот в августе 1991 г.
Значительным было воздействие на социальную практику другого художественного произведения: романа В. Аксенова «Остров Крым». В нем описывалась вымышленная писателем «другая» Россия, которая могла возникнуть благодаря тому, что большевикам не удалось в 1920 г. захватить территорию полуострова. Под влиянием этой книги в конце 80 — начале 90-х гг. в Симферополе появилась газета «Остров Крым», а также — одноименное политическое движение.
И. Бестужев-Лада в «Вопросах философии» утверждал: «Прогнозирование прошлого — нужно ли и можно ли? Как известно, историческая наука исключает сослагательное наклонение («если бы — то…»). И это понятно: если ставится задача описать и объяснить какое-то событие — а именно к этому сводится задача любой науки, — то всякие чисто умозрительные (виртуальные) конструкции тут неуместны. Однако не менее хорошо известно, что, помимо науки, существует еще целых шесть равно— порядковых с ней форм общественного сознания, начиная с философии. И в последней без сослагательного наклонения никак не обойтись. В самом деле, какие уроки истории можно извлечь из того или иного исторического события, если оно могло произойти только так, как произошло, а следующее произойдет только так, как произойдет? Иное дело, когда рассматриваются различные варианты — тогда, по крайней мере, можно ориентироваться на лучший. Кстати, и в самой науке иногда возникают аналогичные ситуации. Например, в исследованиях будущего, где в противоположность исследованиям прошлого (т. е. истории) приходится иметь дело не с событиями, которые можно описать, но невозможно изменить, а с проблемами и целями, сообразно которым события будущего можно изменить, но невозможно фиксировать, как состоявшиеся события прошлого. Возникает вопрос: нельзя ли инструментарий исследований будущего обратить в прошлое с целью расширить диапазон оценок в философии истории, сделать их более обоснованными?»[251].
249
Балод А. Восемь ножей в спину науке, которая называется «история» // www.netslova.ru/balod/
250
Нехамкин В.А. Альтернативы прошлого в философии истории: теоретико-методологический анализ. Автореферат …доктора философских наук. — М., 2008.
251
Бестужев-Лaдa И.В. Ретроальтернативистика в философии истории // Вопросы философии. — 1997. № 8. — С. 112–122.