Глава 5
Утром настойчивый телефонный звонок разбудил Дэвида. Это была Кэрли.
— Я должна увидеться с тобой, — сказала она.
— В любое время, — ответил он и сел. Посмотрел на часы: без четверти семь.
— Через час?
— Где?
— На мельнице.
Встреча с ней на мельнице только усугубит эмоциональный тупик, в котором они уже находились.
— Думаешь, что это может привести к чему-нибудь хорошему?
— Я пыталась удержать тебя от этого, но ты не послушался.
Он пробежал пальцами по волосам.
— Неужели нет какого-нибудь другого места, куда мы смогли бы пойти?
— Нет, в другом месте нас может кто-нибудь увидеть.
— Хорошо, — неохотно согласился Дэвид.
— Извини, — сказала Кэрли мягко. — Я бы не настаивала, если бы были другие обстоятельства.
Против воли он вспомнил старую привычку: чтобы они ни делали, вносить в их отношения полную ясность, и спросил:
— Кто отец, Кэрли?
Долгая пауза.
— Я скажу, что смогу, когда увижу тебя.
Дэвид не услышал того, что хотел, — значит ничего не изменилось после его приезда в Бекстер. Он повесил трубку и направился в душ.
Не завтракая, Дэвид сразу поехал на мельницу, намереваясь быть там раньше Кэрли. «Таким образом, — думал он, — она приедет ко мне, а не я к ней».
В пути он решил, что чем бы не была вызвана просьба Кэрли о встрече, как бы ни были загадочны ее объяснения в создании мифа о том, что он является отцом Андреа, сегодня надо покончить с остатками их отношений. Сегодня он расстанется с Кэрли, и их прошлое будет предано забвению. Ее проблемы, — какими бы они ни были, — его не касаются. И уж тем более он не намерен вникать в них.
Слава Богу, что Виктория решила приехать к нему попозже. Из всех американских мыльных опер ее интересовала только одна — «Династия». Отношения же людей в маленьком городке Бекстер показались бы ей безнадежно мелодраматичными и неинтересными. Хотя, кто знает?! — превратности и запутанность жизни Кэрли, может быть, и удостоились бы ее внимания.
С самого начала, когда Итен вчера бросил эту маленькую «бомбу», он считал мысль о том, что Кэрли предала их обоих, несерьезной. Он не мог заставить себя поверить в это. Он знает (по крайней мере, знал) ее очень хорошо и не допускал даже намека на то, что она могла иметь связь с кем-то на стороне. Но если это не так, тогда что? Результат одной дикой вечеринки? Наказание за непроведенный вместе уик-энд в Нью-Йорке?
Андреа была зачата за неделю или две до приезда Кэрли в Нью-Йорк. Не удивительно, что Итен принял ребенка за своего. Но, странно, почему Кэрли делает это. Более того, она убедила Итена, что между ними внезапно возникла большая страсть.
Дэвид отвлекся на шум машины, пробирающейся по заросшей дороге. Солнце, отражавшееся в лобовом стекле, мешало ему разглядеть, кто внутри. Наконец, он уловил очертания фигуры Кэрли. Он начал осознавать происходящее, и что-то тревожное шевельнулось у него в груди. Предчувствие говорило Дэвиду — ему не удастся спокойно уехать отсюда…
Кэрли пыталась разглядеть Дэвида сквозь высокую траву. Она заметила его машину, едва сделала последний поворот. Но его у машины не было.
Кэрли не спала всю ночь, прислушиваясь к тиканью часов, поставленных еще дедом у подножья лестницы. Она пыталась решить, что же ей делать. Неважно, как она поступит, но Дэвид будет играть здесь ключевую роль. Без его помощи все, что она сделает для защиты Андреа, будет бесполезным. Но у нее нет права просить у него поддержки — он не обязан ей ничем.
Остановившись рядом с машиной Дэвида, Кэрли выключила мотор и отстегнула ремень безопасности. Выйдя на свежий утренний воздух, она сразу увидела Дэвида, стоящего у лопасти водяного колеса. Он был в выцветших джинсах и потертой кожаной куртке. Первый раз после его приезда внешне он походил на обыкновенного жителя такого провинциального городка, как Бекстер. Руки в задних карманах джине, неопределенное выражение на лице. Дэвид устремил напряженный взгляд на Кэрли. Речь, которую Кэрли репетировала все утро, улетучилась у нее из головы. Это должны были быть слова, которые убедят его. Он должен был или помочь ей, так как любил ее когда-то, или уехать по той же причине. Она стояла у открытой дверцы машины и произносила про себя молитву, чтобы Дэвид сделал первое движение.