Вскоре в окнах загорелся свет. Охранники, о чем-то разговаривая, постояли у входной двери и не спеша двинулись к сараю, где затаилась часть нашей засады. Вот один из гитлеровцев вошел в ворота сарая. Второй медлил. Он остановился метрах в шести от проема ворот. Через некоторое время первый выкатил наружу здоровенный деревянный чурбан. Мы облегченно вздохнули: значит, фашист не заметил засады. Конечно, наши ребята могли его схватить. Но второй солдат при этом поднял бы тревогу.
Из бани мы наблюдали за всем происходившим там, возле сарая. Солдаты спокойно уселись на чурбан. Вспыхнул огонек зажигалки. Две головы потянулись к ней. Секундного расслабления внимания охранников было вполне достаточно для Страдымова, Фролкова и Пахомова. Они в мгновение ока очутились возле фашистов. Тот и другой с перехваченными глотками без звука рухнули на землю. Несколько секунд продолжалась борьба, слышалось сдавленное мычание. Затем вновь наступила тишина.
Лейтенант Григорьев, курсанты Годованик, Парамонов, Страдымов и Ханыкин поспешили в дом и решительно ворвались в освещенную комнату. Сидевшие за столом гитлеровцы и староста со стаканом и бутылкой в руках обезумело смотрели на пограничников. Немая сцена длилась мгновение: раздались короткие автоматные очереди, и два фашиста кулями осели под стол. Двое других схватились за пистолеты. Через секунду в живых был только один. Страдымов и Ханыкин навалились на него. Завязалась ожесточенная борьба.
Староста бросился к окну, но попал, точно в клещи, в железные объятия Годованика. Парамонов со сноровкой разведчика загнал в рот предателя кляп. Тот продолжал сопротивляться, но его уже тащили из дома. Следом Ханыкин и Страдымов волокли истошно вопившего гитлеровца. Ему тоже пытались заткнуть рот, но пленный зубами вцепился в палец Страдымова. Если бы не крепкая отрезвляющая оплеуха Ханыкина, вовремя выданная фашисту, быть бы Страдымову без пальца.
На улице пленные вновь попытались вырваться. Но разведчики накинули им на шеи удавки из поясных ремней. Между тем в деревне поднялась тревога. Выполняя свою задачу по охране группы со стороны улицы, я первая увидела бегущих по направлению к нам фашистов. Очень хотелось дать по ним автоматную очередь, но лейтенант Григорьев строго прикрикнул:
— Никакой стрельбы!.. Сейчас же в лес!..
Мы с Фролковым шли замыкающими. Вскоре вся группа углубилась в лес. Гитлеровцы потеряли нас из виду. Они подняли отчаянную стрельбу, но рой трассирующих пуль летел куда-то в другую сторону.
Мы уходили довольно быстро, и вскоре звуки выстрелов отдалились. Дело было сделано. Осталось доставить старосту и пленного в штаб.
К штабной землянке группа подошла часа в три ночи. Нас встретил капитан Левин. Он в ту пору работал с другими группами разведчиков, уходившими на задание. Бодрствовал и начальник штаба капитан Петраков. Тот и другой поздравили нас с удачей. Минут через десять пришли комбат и комиссар. Когда майор Шорин задал пленному по-немецки какой-то вопрос, тот злобно ответил по-русски:
— Я офицер великой Германии и никаких показаний давать не буду.
Что касается предателя-старосты, то он сразу раскис и скороговоркой выкладывал все, о чем его спрашивали. А знал он многое.
ЧЕРЕЗ ЛИНИЮ ФРОНТА
Сведения, полученные при допросе предателя-старосты, позволили осуществить дерзкий ночной налет на расквартированный в Волгове фашистский гарнизон.
Теперь нашим командирам было известно, что в этой деревне стоит штаб немецкой дивизии и что охраняют его батальон пехоты и несколько недавно прибывших сюда небольших подразделений. Известно было, где сосредоточены вражеские танки и автомашины, боеприпасы, горючее, продовольствие.
— Враг силен, — говорил комбат. — Но мы можем противопоставить ему внезапность нападения, пограничное мастерство и наш боевой дух.
Нанести удар по врагу было поручено первой роте, которой командовал лейтенант Дмитрий Григорьевич Бурнос. Более ста пятидесяти курсантов должны были отправиться в тыл врага, в Волгово. В ходе подготовки к этому налету «проигрывались» различные варианты встречи с противником, отрабатывались методы внезапного ночного боя.
Политрук роты Алексей Аристархович Габов и группарторги взводов разъясняли курсантам цель предстоящего боя. Ведя индивидуальные беседы с людьми, они уточняли, какая задача стоит перед каждым из них.
Парторг роты Александр Рамзаев созвал перед боем коммунистов.
— Итак, этой ночью будем громить гарнизон в Волгове, — сказал он. — Поработать предстоит в полную силу. Слышали, что говорил политрук? На каждого из нас приходится пять-шесть фашистов. Так что скучать будет некогда. Ко всему тому прошу иметь в виду: захватчики очень злы на пограничников. Они не прочь заполучить хотя бы одного курсанта, чтобы сорвать на нем свою ненависть. Помните о взаимной выручке. И пусть каждый дерется за десятерых.