Неожиданно разведчиков обстреляли вражеские автоматчики, шедшие по лесной дороге в Волгово. Перестрелка была скоротечной, но решительной. Когда огонь со стороны гитлеровцев прекратился, курсанты поспешили к условленному месту сбора. Здесь выяснилось, что в минуты стычки с противником были ранены курсанты Николай Долженко, Дмитрий Морозов и Павел Огдановский. К месту сбора не пришел Григорий Баев.
— Баева мы должны найти во что бы то ни стало, — сказал Кузьмин. — Идем в обратном направлении. Держаться в пяти-шести метрах друг от друга. Огня без команды не открывать…
Группа прочесала лес, но Баева не нашла. Когда же разведчики вновь оказались на опушке, до их слуха донеслись две автоматные очереди, прозвучавшие невдалеке.
— Наш автомат, — заключили почти одновременно Борис Иванов и Дмитрий Угаров. С ними согласились. Действительно, кто-то стрелял из ППШ. Прижимаясь к земле, курсанты поползли на звуки стрельбы. Вскоре они заметили двух гитлеровских солдат. Они шли по проселку в направлении к Волгову и с трудом волочили совсем обессилевшего третьего.
— Действительно, не похоже, что стреляли эти двое, — сказал, наблюдая за гитлеровцами, разведчик Севидов. — Автоматы у них за спинами и руки заняты. К тому же, правы Иванов и Угаров. Кто-то вел огонь из ППШ…
Один из курсантов взял было на мушку трех вражеских солдат, но Кузьмин остановил его:
— Погоди, пока не стрелять!..
Не успел командир произнести эти слова, как подал голос Павел Микрюков:
— Да перед нами, кажется, Баев!..
Только теперь курсанты разглядели метрах в сорока — пятидесяти позади солдат противника поднимающегося с земли человека. Да, это был Баев. Вся группа, забыв об опасности, поспешила к товарищу.
Не зная о том, что к нему идут на помощь, Григорий Баев, собрав последние силы, привстал и выпустил по уходившим врагам очередь из автомата. Фашисты замертво упали. Упал и Баев. Зеленая фуражка покатилась по мокрой траве.
Обессилевшего, обескровленного (у него были ранены ноги и пробито пулей плечо) положили курсанты Григория на плащ-палатку. Матвей Гранкин, Иван Снегур, Федор Удин, Иван Курнин, Сергей Федорович и Захар Севидов, подхватив раненого, стремительно добежали до кромки леса.
Между тем из Волгова к месту перестрелки спешил немецкий бронетранспортер. Вскоре он уже вел пулеметный огонь по опушке.
Падали срезанные пулями ветки, сыпались листья. Курсанты поочередно несли на плащ-палатке потерявшего сознание Баева и вели трех раненых. Группа уходила все дальше. Через некоторое время перестук вражеских пулеметов отдалился. Стало слышно, как тяжело, с хрипом, дышит Баев и как он что-то бормочет.
— Стоп, ребята. Командир разрешил привал. Бредит Григорий. Видно, растрясли мы беднягу, — сказал Иван Снегур.
Группа ненадолго остановилась. Но Баеву нужна была врачебная помощь. И Кузьмин снова стал поторапливать разведчиков.
— Вперед, как можно быстрей вперед!..
Немалые усилия потребовались от военфельдшера Найвельта, чтобы привести Григория в сознание. Когда ему стало немного лучше, он рассказал товарищам обо всем, что с ним произошло.
— Во время перестрелки я был ранен в обе ноги и уже не мог передвигаться, — говорил Баев. — Когда же пуля ударила мне в плечо, я потерял сознание. Не знаю, сколько прошло времени. И вот я слышу — кто-то ко мне идет. Приподнялся над травой, гляжу — идут два гитлеровца, тащат под руки третьего. Автомат мой, когда я падал, отлетел от меня метра на два в сторону. Пришлось прижаться к земле, изобразить мертвого. Снова пришла острая боль, заломило плечо. Сознание временами пропадало. Видимо, я действительно был похож на покойника, потому что те трое прошли мимо меня. Один из них, правда, пнул меня сапогом в голову. В ушах раздался звон. Как я стерпел это, просто не понимаю. Но стерпел. А когда фашисты отошли от меня шагов на сорок, я привстал и как-то сумел дотянуться до автомата. Дальше все произошло быстро. Я дал две очереди и упал от страшной боли в ногах. Гитлеровцы залегли. А у меня не было сил больше стрелять, и они встали и двинулись снова. Вот тут-то я, напрягаясь до предела, и разрядил автомат до конца. Но вы это, оказывается, уже видели. Без вас, ребята, пришлось бы мне навеки остаться на той поляне. Прикончили бы меня фашисты. Те, с бронетранспортера…
Перед отправкой Баева в госпиталь мы стали приводить в порядок и складывать его документы. Среди них было письмо.