КРЕПЧЕ БРОНИ
Под грозный аккомпанемент приближающейся артиллерийской канонады курсанты поспешно окапывались, Развилку дорог Черемыкино — Ораниенбаум, Черемыкино — Гостилицы минировали Николай Яковлев, Дмитрий Вахрушев, Виктор Покровский, Александр Сладков, Григорий Колесников. Командовал группой Павел Сизов. Ребята по-хозяйски укладывали деревянные ящики со взрывчаткой и тщательно маскировали их небольшим слоем грунта и пыли под цвет дорожного полотна.
Минирование не было еще полностью закончено, когда появился вражеский танк.
— Всем отойти в лес! — скомандовал Сизов. Курсанты, захватив взрывчатку, бегом покинули развилку. Танк сбавил скорость и остановился метрах в ста от заминированного участка дороги.
— Экипаж, должно быть, заметил, как мы там ковырялись…
Едва Сизов произнес это, как по опушке леса хлестанула пулеметная очередь, а за ней другая. Из верхнего люка танка высунулась грузная фигура гитлеровца.
— Не стрелять! — предупредил курсантов Сизов. — Наверняка сейчас полезут искать мины. Яковлеву и Покровскому подготовить бутылки с горючкой. Всем следить за противником…
Танкисты выбрались из люка. Некоторое время они осматривали дорогу из-за машины, потом в открытую пошли к развилке.
— Яковлев и Покровский, зажечь танк! — подал команду Сизов.
Видимо, все внимание вражеского танкиста, оставшегося в машине, было сосредоточено на тех, кто обследовал дорогу. Наши ребята незамеченными подобрались к танку сзади. Две бутылки с горючей смесью, брошенные почти одновременно, разбились о броню. По ней потекли сине-зеленые ручейки пламени.
— Огонь по экипажу! — скомандовал Сизов.
Затрещали винтовочные выстрелы. Горящий танк попытался развернуться на месте и уйти обратно в Черемыкино, но двигатель его заглох. Внутри машины бушевал пожар.
Группа Павла Сизова присоединилась к своей роте, когда курсанты уже заканчивали оборудование позиций.
Именно в этот момент произошло новое неожиданное событие.
— Товарищ майор! — взволнованно обратился к комбату командир отделения управления курсант Александр Салобаев. — Из-за леса по дороге движется отряд мотоциклистов в зеленых фуражках. Двадцать — двадцать пять машин.
Шорин нахмурился:
— Что там еще за зеленые фуражки? Предупредите роты. Пусть усилят наблюдение. Докладывать мне непременно…
— Что бы это значило, Василий Михайлович? — тут же обратился комбат к комиссару Образцову. — Что там за пограничники, да еще на мотоциклах? Не ошибка ли это? Салобаев, — снова позвал он командира отделения управления. — Передайте старшему лейтенанту Бурносу: подготовить станковые пулеметы. Стрелять по моей команде. Доложите, что видите.
— Едут, товарищ майор. Точно, в зеленых фуражках и в плащ-палатках. Минут через пять будут здесь.
— Передайте Бурносу — пусть не зевает!..
Не успел комбат закончить разговор с Салобаевым, как застрочили вражеские автоматы и, заглушая их, деловито заговорили наши «максимы».
В конце концов все прояснилось.
Это была очередная провокация гитлеровцев. Они раздобыли где-то зеленые фуражки и решили воспользоваться ими, чтобы ослабить нашу бдительность. Но попытка противника замаскироваться, поставить нас в тупик и, выиграв время, ворваться в Гостилицы, не удалась. На околице деревни пулеметы курсантов в считанные минуты уложили более половины непрошеных гостей. Однако десятка полтора вражеских автоматчиков все же прорвались к штабу.
Я видела, как ловко отстреливался комбат Шорин. Он перебегал от укрытия к укрытию и бил по врагу короткими очередями. Так же хладнокровно вел огонь комиссар Образцов. Он лежал за деревянной колодой и, как на стрельбище, тщательно прицеливался, прежде чем выстрелить.
— Ты что патроны зря жжешь? — кричал он мне. — Не жми так сильно на крючок… Давай-ка вон того верзилу вдвоем на тот свет отправим… Ну, вот, молодец… И дальше так же действуй…
Отлично действовал в бою начальник связи батальона старший лейтенант Петр Ильич Акуленко. Связь с ротами ни на минуту не прерывалась. К тому же Акуленко метко стрелял по гитлеровцам, пытавшимся прорваться к штабу батальона.
— Если бы не ты, — говорил ему позже Шорин, — досталось бы нам от фрицев… До самой смерти буду помнить, как опередил ты фашиста, который взял меня на мушку.