— Жив, братишка!.. Ну и молодцы же вы, ребята!.. Отбились…
В минуты затишья курсанты похоронили возле дзота своего погибшего товарища Василия Попова. Гусев и Швец были отправлены в полевой медпункт.
Не успел Гнатышин развернуть рацию на новом месте и начать сеанс связи, как снова попал под минометный огонь. Несколько мин разорвалось возле окопа, в котором он теперь находился.
— Сначала я даже не понял, что со мной случилось, — рассказывал он позже. — Показалось, будто кто-то ударил меня по ноге. Ударил с такой силой, что нога мгновенно онемела…
Когда я прибежала в окоп радиста, курсант Иван Коровин бинтовал раненую ногу Гнатышина и пытался остановить кровь. Я сразу же приступила к обработке раны. Осколок порвал Гнатышину мягкие ткани ноги. Кость была цела. Василий держался бодро и ни на минуту не оставил радиостанцию, продолжая поддерживать связь.
Это было еще до нашего первого боя под деревней Порожки. Когда батальон выдвигался к этой деревне, Гнатышин держал связь, лежа на носилках. Перед боем мы отправляли раненых в тыл. Гнатышин обратился к лейтенанту Семину, подошедшему к рации, чтобы передать какую-то радиограмму:
— Товарищ лейтенант, прошу разрешения остаться в батальоне.
Просьбу Гнатышина ротный командир передал Шорину.
— Вообще-то нам радист позарез нужен. Но он же передвигаться не может, — с сомнением в голосе произнес комбат.
— А мы его на носилках носить будем, товарищ майор. Пусть он только держит связь, — сказал лейтенант Семин.
Посмотрев на Василия Гнатышина, ловко выстукивавшего ключом донесение, на его забинтованную ногу, на синие полоски матросской тельняшки под расстегнутой гимнастеркой курсанта, Шорин тряхнул головой:
— Пусть остается! — И, уже обращаясь к Гнатышину, добавил: — И чтобы связь была четкой, как на корабле!..
НАС НАЗЫВАЛИ ШОРИНЦАМИ
А эти несколько страниц моих воспоминаний я хочу посвятить нашему командиру батальона майору Николаю Александровичу Шорину. Хотя, в сущности, все, что о батальоне, — то и о нем. Был батальон известен на фронте как «хозяйство Шорина». И были мы известны на фронте как «шоринцы».
В архивах Музея пограничных войск СССР хранятся восемьдесят две статьи и корреспонденции о боевых делах воинов батальона, которым командовал майор Н. А. Шорин. Восемьдесят две статьи и корреспонденции из красноармейских газет, которые выходили в 1941 году.
2 октября дивизионная газета «На разгром врага» весь номер посвятила шоринцам. В передовой статье этого номера «Героические подвиги шоринцев» говорится: «Горячо любят в подразделении своего командира товарища Шорина и политработника Образцова. Бойцы говорят о них: „Это люди сильной воли. Они отлично знают бойцов своего подразделения, их думы и чувства, умеют оценить по достоинству и способности каждого бойца. В бою наш командир и политработник всегда впереди, они показывают образцы изумительного героизма“». Через всю первую страницу газеты по диагонали был дан красный аншлаг: «Слава отважным шоринцам!» Вторая страница номера открывалась лозунгом, обращенным к красноармейцам: «Будьте, как шоринцы, — хладнокровными, инициативными, решительными и бесстрашными в бою!»
Газета 8-й армии «Ленинский путь» третью страницу номера, поступившего в войска 9 октября 1941 года, дала под «шапкой»: «За любимый город Ленина, за нашу Родину мужественно сражаются бойцы товарища Шорина». В одной из статей этого номера, озаглавленной «Славные шоринцы», рассказывалось, как наш комбат в бою лично уничтожил около двух десятков гитлеровцев. «Слава об отважных шоринцах растет с каждым днем, — писал автор статьи. — Бесстрашие, упорство в бою, решительные ночные налеты на врага, постоянная ночная разведка обеспечивают им победу над врагом… Для шоринцев не существует окружения. Они сами часто отправляются в глубокий тыл противника, окружают фашистов и уничтожают их… На подступах к славному городу Ленина шорницы уничтожили 950 гитлеровских разбойников, захватили много трофеев. Немало еще фашистских бандитов найдут себе могилу у ворот Ленинграда, встретившись в боях со славными шоринцами».