И я решаюсь уйти. Раньше. Предлог выбираю банальный — по самочувствию. Я в первый раз самовольно решил прервать время с Ней, так вероломно урезать его, и это после долгой разлуки! Но мне нужно было собраться с мыслями
Музыка
Цвет волос потихоньку смывался, и хоть я и адаптировался к нему, мне было радостно вновь встретить Ее такой, к какой я привык. Эффект отпуска из-за длинной вереницы дел прошел быстро, даже слишком. Я стал замечать, что продуктивность Ее как будто поугасла вместе с самоотверженностью. В целом Она стала спокойнее и отрешеннее. И если раньше я отводил себе для коротких вылазок на разговоры с Ней не более получаса в день — раза по 4 через каждые 3 часа — ну или, как получалось, чтобы не отвлекать Ее от работы. То теперь я стал замечать, что могу позволить отвлечь Ее на себя и дольше. Она слушала со вниманием, отвечала, а я возвращаясь домой в метро, в наушниках на фоне музыки вновь и вновь прослушивал Ее слова, Ее интонацию, погружая себя в легкую медитацию. От метро до дома было недалеко, поэтому возвышенное состояние мое обрывалось резко. Домой я заходил уже как не вовремя разбуженный человек. Крис замечала это, но отшучивалась — ей хватало терпения, опыта и мудрости принимать меня таким. Любит ли она меня или просто не хочет еще раз в развод? Я для нее хороший вариант, ей дается практически все, чего она хочет. При этом она не ездит на работу каждый день, не получает зарплату, не считая каких-то эпизодических заработков, впрочем не всегда ничтожных. Ее жизнь проходит параллельно моей, она много рассказывает мне, но мне есть, о чем подумать, а то, что делает она, мне кажется настолько эфемерным, что я не могу заставить себя поверить в это. Если соблюдается баланс между домом, едой и неразглашением нашей частной жизни, то я готов потерпеть это непонятное то ли творчество, то ли работу. Хотя да, она могла бы, и даже должна была бы найти нормальную работу, как все, совмещать это с домом. Ведь Она же успевает это делать, у Нее получается. Крис не может, поэтому и не делает. Я соглашаюсь, так же, как соглашаюсь уйти среди ночи из пустого офиса, где мог бы провести ночь с Ней. Я выбрал Крис еще до знакомства с Ней, и на тот момент всё было понятно, правильно, разумно, предсказуемо, и стоило одному дню, в котором появилась Она просочиться в мою жизнь, как двадцать пятый кадр — и все посыпалось. Несмотря на приготовленный Крис ужин я от плохого настроения готовлю себе что-то на скорую руку сам и удаляюсь в себя, надев наушники. Как в любом правильном человеке во мне было кое-что неправильное — мое увлечение музыкой. Началось оно со школы, и по мере расширения моих финансовых возможностей я мог позволить себе аппаратуру и программы для аранжировок. Я уделял музыке самую малую долю своего времени, хотя требовала она, наоборот, бОльшую часть меня, но я чувствовал себя недостаточно хорошим, чтобы развиваться в своем увлечении, недостаточно свободным от обязательств перед другими, чтобы изменить жизнь и уйти в композиторство с головой. Я сочинял, сохранял, переслушивал, дорабатывал. Мог показывать свои творения только Крис. Родители не понимали, братья и сестры не совпадали во вкусах, и дабы не быть лишний раз раненым, я хотел получать мнение только от заведомо заинтересованных в тактичности людей. Иными словами Крис было выгодно хвалить меня, чтобы я завершил собой ее образ продвинутой блогерки. Ее участие порой становилось навязчиво активным. Поначалу я и сам принимал ее деятельность по раскручиванию меня как музыканта в социальных сетях, пока не понял, что до музыки моей Крис нет никакого дела — она лишь тренирует на мне все эти инструменты продвижения, как будто препарирует насекомое. Однажды она попросила написать музыку для нее, как она объяснила, «в рекламных целях» а потом выдала мое произведение как музыку про нее, хоть я и не вдохновлялся ею. На своем музыкальном пути я был слеп, поэтому поддавался, а также был рад дополнительному времени, чтобы побыть со своей музыкой. В конечном итоге интерес Крис к тренировкам на мне подутих, и со своим сочинительством я остался наедине. С момента знакомства с Ней мои занятия по сочинительству становились чаще и продуктивнее. Я не писал музыку для Нее, вдохновившись Ею, но, в целом, то, какое действие оказывала на меня Она, было благотворным для творчества — отпускать себя, экспериментировать, создавать было проще. После очередного плодотворного вечера я был на следующий день все еще в возбужденном состоянии — родившаяся накануне музыка не отпускала меня, завладела моим внутренним слухом настолько, что я осмелел и решился показать свою музыку Ей. Первый раз. Наверное, если бы я разделся перед Ней, испытал бы нечто похожее. Я рассказывал Ей и раньше про свое хобби. И Она, как и Крис поддерживала, но участие Ее было не многообещающим, а спокойным, несколько озабоченным, как и ко всем делам, которые Она решала. Она искренне пыталась помочь с адресами студий, с переводами моих обращений к арендаторам, также участливо, как и в день Нашей первой встречи.