С другой стороны, подобные лекции почему-то никогда не посещают те, ради которых они и затеваются: если Лука и его шайка и присмирели, то капельку. Они знали, что Азу теперь, как главному представителю монстров в людском коллективе, было запрещено пользоваться огнем — мама строго настояла на этом запрете. Драться отныне он мог только по правилам. Правда… мама не учла, что дрался ее сын неважнецки. Я не всегда могла быть рядом, и его нередко задирали.
После очередного раза — когда Аза вытолкнули из очереди в столовке, — к нему подошел крепко сложенный парень — Джаред, по кличке «Перчатка». Его отец был боксером, и он, чтобы стать таким же, как он усердно тренировался.
— Вот, — сказал он, вручая Азриэлю пару боксерских перчаток. — На здоровье. На твои лапы налезут в два счета. Жду тебя в спортзале после занятий.
С тех пор Азриэль стал заниматься спортом. Я часто приходила посмотреть на него. Это было не слишком интересно, но у самого Аза, похоже, от тренировок значительно прибавилось уверенности. Джаред был отличным товарищем, и они крепко подружились. Я была рада за него: друзей-парней моему брату, по вполне понятной причине, недоставало.
Со временем наши разговоры за едой становились все страннее и страннее. Когда мы были младше, тем для общения было гораздо больше: прогулки по лесу, ссоры из-за еды, мама, папа… как вы помните, я была очень общительной и даже немного развязной девочкой.
Что ж, а теперь… теперь все было иначе. Я и сама не заметила, как стала больше времени проводить с Липпи, беседуя о таких вещах, как сериалы и фанфики. Мы часто стали прохаживаться по магазинам, как раньше — с мамой. В один из таких заходов я даже купила себе заколки для волос, которые раньше ненавидела настолько, что просто просила маму стричь меня покороче, чтобы избавиться от необходимости их носить. Сейчас же я позволила своим волосам отрасти — и довольно сильно. При этом я сама не понимала, зачем это делаю. Возможно, потому что все в классе носили длинные, а мне не хотелось чувствовать себя белой вороной, как в первые дни учебы. Волосы Терпии, перешедшей вместе со мной и Азриэлем из начальной школы, были длиннее всех. Ее мама была из Японии, и одни только волосы — черные-пречерные и густые-прегустые, так что расчесать их было целым делом — буквально кричали о происхождении своей владелицы. Выглядела она всегда неотразимо, какую бы прическу не решалась сделать. Чернее этих волос была только моя зависть. Хотя внешности Терпии вообще все завидовали. Правда, ничего и никогда ей не говорили. Если вы приплюсуете к прекрасным волосам не менее прекрасную внешность и, как я уже говорила, привлекательную фигуру, вы сможете понять, что Терпия пользовалась популярностью как у парней, искавших ее любви, так и девушек, искавших ее дружбы. Несмотря на то, что Терпия была еще и очень доброй и открытой, я продолжала ее ненавидеть. Вы сможете меня понять: в подростковом возрасте зависть — это почти всегда отражение ненависти. И наоборот.
Круг друзей Аза тем временем пополнялся. Помните паренька, который рвался на помощь Азриэлю, несмотря на то, что ему мешали шестерки Луки? Это, оказывается, был друг Джареда, Джастин. Он тоже оказался классным, хотя порой был чересчур серьезен. Я почему-то совершенно забыла сказать о том, что он тоже посещал мамину начальную школу, как и Терпия и Том-Тэмми. Тогда он щеголял в ковбойской шляпе и всегда держал наготове пару игрушечных револьверов.
— Пиф-паф! — вопил он, выпрыгивая из кустов, когда тот, кто посягнул на его территорию, поворачивались к ним спиной. И нет, он играл не в бандита. Он был шерифом. Храбрым и отважным шерифом, который всегда был готов защитить слабых и обделенных. Эти качества он пронес через всю школу, хотя больше и не носил ни шляпы, ни револьверов. Пожалуй, он был даже выше, чем Джаред, и всегда искал, кому бы помочь. Когда он был рядом с Азом, хулиганы и близко не подходили.
Аз… наши пути разделились уже тогда. Я даже внимания на это не обратила. Я слишком зациклилась на учебе, вечеринках и общении со своими друзьями.
«Друзьями?» — спросите вы. Ага, друзьями. Я перестала играть в одиночку и сама не верила в то, какой стала моя жизнь. Но мы с Азом по-прежнему были близки. Ближе, чем можно представить себе брата и сестру…
Брат, сестра… как же меня воротило от этих слов.
В один из дней в конце учебного дня я укладывала учебники в шкафчик, как тут ко мне подскочила Липпи:
— Фриск! Фриск! — кричала она. — Они же сейчас подерутся!
— Кто? С кем подерутся?
— Да Аз! К нему опять пристал Лука!
Найти их было проще простого: знавшие о предстоящей битве двигались в одном направлении ровно с той скоростью, которую может соблюдать только подросток, который хочет одновременно и не опоздать, и не привлечь лишнего внимания. За территорией школы располагался старый пустырь, на котором уже собралась небольшая толпа. Сквозь нее пришлось протискиваться, но меня, в общем, никто не останавливал — все знали, что одному из затеявших драку я считаюсь сестрой. В первом ряду я столкнулась с Терпией.
— Ой, Фриск, какой же он красавчик! — протянула она, затаив дыхание.
— Ты о ком?.. — глупо заморгала я.
— О твоем брате! О ком еще? — уставилась она на меня, как на сумасшедшую.
Я махнула на нее рукой и стала смотреть на происходящее в кругу из стоящих плечом к плечу школьников, как на своеобразную арену. Аз и Лука стояли в самом центре.
— Этот дурак снова прикопался к Тому… или к Том?.. — тараторила Терпия. — Тискал ее, как кошку, и заставлял говорить по-тэммийски…
Я сразу поняла, что послужило причиной конфликта: Том на самом деле неплохо владел (или владела? Пол этого маленького котоподобного монстра теперь не давал и мне покоя…) английским, но стоило ей занервничать, как английская речь превращалась в чистейший тэммийский язык, для человеческого уха звучащий как тарабарщина. Такой негодяй, как Лука, просто не мог пройти мимо этого факта.
Зрители вдруг заволновались и загудели: Лука без предупреждения бросился на Аза, и мне на мгновение стало нечем дышать, но, к счастью, тот увернулся, и Лука потерял равновесие, после чего мой брат оттолкнул его от себя. Задира чуть-чуть не упал на землю, оставшись на ногах буквально чудом. Он поднял красное от ярости лицо, и бросился во второй раз — в этот раз увернуться у Аза не получилось, но он не растерялся, и просто выгнул шею, когда нападавший был в полуметре от него — в результате Лука налетел прямо на рога, которые, увеличиваясь день ото дня, недавно стали закручиваться назад: случись эта драка на пару месяцев раньше, и, вероятно, живот главного хулиганы школы оказался серьезно поврежден на тот момент еще довольно острыми концами. Ухнув, он упал на землю и что-то процедил сквозь зубы. Сомневаюсь, что это были слова благодарности… Аз тем временем отступил назад. Глаза его полыхали до боли знакомым огнем…
— Остановись!!! — закричала я, выбегая на центр «арены». Я уже чувствовала запах гари и слышала крики подожженного Луки, сопровождаемые хлопками по одежде — совсем как в тот раз. Ярость на лице Аза заставила меня дрожать.
— Да-да, Аззинька, не огорчай свою сестренку, — подал вдруг голос Лука, вставая с земли и притягивая меня к себе, сомкнув руки кольцом. — Магия запрещена. Вдруг тебя исключат?.. — пропел он издевательским голосом, после чего пристально посмотрел мне в лицо. — Скажи ему, Фриск!
— Аз, оставь его в покое! Он не стоит этого! — протянула я сквозь плотно сомкнутые зубы, пытаясь освободиться.
— «Онь ни стёить этава…» — передразнил меня Лука. — Хорошие братья слушаются своих сестер! Особенно если эти сестры втюрились в них!
Аз оторопел и замер.
— Замолкни! — крикнула я.
Лука разжал руки и я плашмя упала на землю.
— Не лезь не в свое дело, шмара толстозадая! — прорычал он, разбрызгивая слюну. Долго ждать Аз не стал.