Впрочем, если бы дело окончилось только на этих женских прелестях, я бы и слова не сказала… но бедра… каким-то непостижимым образом я умудрилась достичь маминых обхватов… не успев окончить школу. И если мамины круглые ягодицы, скорее всего, очень шли ей в молодости, разя всех мужчин наповал на пару с ее полной и широкой грудью, мои лишь наотрез отказывались влезать в подавляющее большинство брюк, рассчитанных на девушек с тонкими талиями. Да-да, средняя часть моего туловища была тонкой.
Аз смотрел на меня как-то странно. Разглядывал ли он меня?.. кажется, нет. Смотреть было просто не на что: на мне был закрытый купальник, так как администрация лагеря запрещала плавать в бикини. Может, Азриэль думал, почему он выглядит так по-детски? Хотя, даже если бы устав и позволял более откровенные купальники, я бы такой ни за что не надела — цену своему телу я ставила довольно невысокую. Вот Терпия бы точно была неотразима в бикини — это ясно, как день.
Как только мы вышли на берег, я тут же обернулась. Как я предполагала, на нас смотрели во все глаза. Я отпустила его руку, и к горлу подступил горький комок. Да что ж такое? Да, сводные. Но все-таки брат и сестра! Тогда почему же я так ревновала его?
Однако осознание своей ревности не помешало мне ходить с ним парой в течение всей смены. Если я ему и надоела, он этого никак не показал. Мы вдвоем прекрасно провели время. В последнюю ночь перед отъездом было решено разжечь костер на берегу озера. Из-за ветра мне очень скоро показалось, что ничего из этой затеи не выйдет. С доверенными мне обязанностями у меня почему-то очень часто не клеилось — и чаще всего не по моей вине. Неслышно осыпая ветер проклятиями, я почувствовал, что кто-то положил руку мне на плечо.
— Дай-ка я тебе помогу…
Над кучей хвороста повисла вторая рука, белый мех на которой в лунном свете блестел, как натертый фосфором. Спустя мгновение в когтистой ладони вспыхнул красный огненный шар.
— Аз! — зашипела я, хватая его за локоть. — Ты же знаешь, что по правилам ты…
— …не могу пользоваться магией в целях обороны. Разве я с кем-то сражаюсь? — шепнул он мне в ответ. Прикосновение его уха к моей щеке, остуженной порывами холодного ночного ветра, было теплым, а в ноздри так и полз аромат его тела. Почти все мальчишки моего возраста пахли, как мартышки. А вот Азриэль — нет.
Его рука накрыла мою. Огненный шар упал на сухие ветки, и красный язык пламени взвился почти до самой луны.
— Ничего себе… — пробормотала я. Его магические способности невероятно улучшились с того злополучного дня в зоопарке. Вскоре он отвел руку в сторону. Все видели, что произошло, и восторженно перешептывались. Потом начали хлопать. Моей гордости не было предела, но заметив, как ему улыбаются девушки из моего отряда, я снова ощутила горечь проклятого комка, подкатившего к горлу.
— А если тебя накажут? — спросила я. Вопрос был предельно глупым, но задала я его только потому, что хотела побыть с Азом подольше. Рядом с ним было тепло, а дувший от реки ветер не спешил нагреваться, несмотря на жар пламени костра.
— Скажу, что помогал тебе, — недоуменно пожал он плечами. — Есть же разница между человеком и хворостом, ведь так? Кстати, — вдруг произнес он, поворачиваясь к остальным. — Кому показать еще пару фокусов?
Я встревожилась. Я не хотела, чтобы он попал из-за своих «фокусов» в какую-нибудь неприятную историю, но также и не хотела прослыть ханжой, сующий свой нос куда попало по поводу и без. Все замерли, когда Азриэль вышел к приозерному пляжу. Он поднял руки, и ночное небо рассекли разноцветные лучи света. Все задохнулись от восторга — даже сопровождавшие нас учителя. После секундного молчания последовали вздохи, переросшие в настоящие вопли восхищения: лучи соединились в двенадцать радуг, которые повисли над водой идеальными дугами.
Удивительно, но даже такие по-настоящему прекрасные вещи не утихомирили кошек, скребущихся у меня на сердце. И я понятия не имела, на что все это время был способен Азриэль. Вообще, своей магией в быту он пользовался не единожды: например, чтобы сократить путь до дома, или чтобы поднять мне настроение, когда я чувствовала себя хуже некуда: скажем, валялась на кровати в обнимку с подушкой, потому что с треском провалила контрольную. В такие дни я могла ожидать, что дверь приоткроется, и в воздухе заплавают десятки крошечных сверкающих радуг, сплетающихся друг с другом в одну большую. Честно сказать, когда я столкнулась с его поддержкой в первый раз, то не на шутку струхнула: вспомнила давнюю битву с ним, когда была еще совсем маленькой. Но я тут же опомнилась. Порхающие по маленькому пространству моей комнаты радуги не шли ни в какое сравнение с его улыбающимся лицом. Я обожала его «фокусы», и до той ночи на озере он показывал их только мне.
Теперь же радуги висели над озером, у всех на виду. Их мог любить кто угодно. Они больше не были только моими.
Я чувствовала, что моя власть над Азом постепенно ослабевала. Это бы…
Стоп. Какая власть? О чем это я вообще? Он же мне не раб! Какая я эгоистка…
Азриэль был хозяином той ночи. Правда, ровно до той поры, как остальные монстры, поддавшись его уговорам и собственному желанию, продемонстрировали свои способности. Отличился (или все-таки отличилась?..) даже Том-Тэмми, показав, на какие сумасшедшие расстояния может растягивать свои лапки.
Да уж. Та ночь выдалась по-настоящему волшебной. Во всех смыслах.
Но расслабиться у меня не получилось: я знала, что после это удержать Аза при себе будет труднее. Я вспомнила глаза Терпии, пожирающие, по выражению Элли, его роскошное тело издалека.
Пожирать глазами…
Господи, как же я боялась, что глаза, каждый день смотрящие на меня из зеркала, в одни момент не оставят от Азриэля даже самого маленького кусочка…
====== Глава третья ======
Весь первый месяц учебы в десятом классе прошли для меня в ожидании неприятностей за лагерные «фокусы», но все окончилось благополучно. Аз поджег Луку кучу лет назад, да к тому же в другом месте — к началу наших занятий в старших классах люди привыкли к монстрам окончательно. Подумайте сами: всех, кого я знала (и среди людей, и среди монстров) с удовольствием следили за сюжетами шоу Меттатона, которое показывали далеко не на последних каналах. Я, кстати, тоже за ними следила. По словам мамы и папы, «фокусы» все-таки были упомянуты на собрании родительского комитета, но только один раз и в положительном ключе: директор поздравил родителей учащихся-монстров с тем, как хорошо те ассимилируются в непривычном для них человеческом обществе, раз не стесняются делиться с ним своей невероятной культурой.
«Фокусы» сделали Аза первым парнем школы. За спиной его называли «Королевич» — должно быть, кто-то из монстров случайно проговорился, кем были наши родители до того, как выйти на Поверхность.
— Фри, слушай, — однажды обратилась ко мне Липпи за обедом. — Если Аз у нас Королевич, то ты, получается, Королевна, да?
Я проглотила плохо разжеванные куски бутерброда и уставилась на нее. Должно быть, выглядела я очень грозно, потому что глаза моей подруги забегали и она принялась грызть яблоко, стараясь не смотреть мне в глаза. Возможно, помимо обхвата бедер я унаследовала от мамы ее коронный ледяной взгляд.
Я посмотрела на стол, за которым расположился Аз со всей своей компашкой. Они, как и всегда, беззаботно дурачились. Иногда мне казалось, что Королевич вообще ни к чему серьезно не относится, но потом нам сообщали результаты всевозможных контрольных, проверочных и лабораторных, и я впадала в ступор. Ну как, как можно вдобавок ко всему еще и так хорошо учиться?! Впрочем, прекрасная внешность вовсе не отменяет прекрасных способностей к учебе.
Прекрасная внешность. Да-да, я уже сто раз о ней говорила: от Аза было невозможно оторвать взгляда. Я понятия не имею, почему он так и не начал ни с кем встречаться, потому что девушки буквально увивались за ним. Даже Терпия однажды спросила, не могу ли я познакомить ее с ним, но когда вместо ответа ей пришлось столкнуться с фирменным маминым ледяным взглядом, то она рассмеялась и сказала, что всего лишь шутит.