У меня екнуло сердце.
Мы отправились в Закусочную. Даже хмурый кассир за прилавком не смог своим видом испортить моего счастья. Пока я откусывала куски от гамбургера, Аз подробно рассказывал, что с ним случилось за все время, пока мы не виделись.
— И как только у тебя рук на все это хватает? — хихикала я.
— Наверное, мне просто нравится быть занятым, — пожал он плечами и тут же, отложив свой заказ, посмотрел на меня серьезными глазами. — Сестричка, скажи, пожалуйста, как ты без меня справляешься?
«Превосходно», — уже хотела сказать я, но потом поняла, что это будет неправдой. С целой кучей вещей я без него вообще не справлялась. Стоило мне дать волю языку, как я почувствовала, что камни один за одним покидают мою грудь, и я вот-вот взлечу в небеса. Слушал Аз внимательно. Он вообще всегда был хорошим слушателем — с детства. Я шутила, что именно поэтому его уши такого размера.
Серьезность постепенно покидала его глаза, и он даже рассмеялся, когда я рассказала ему о том, как Терпия решила обучить Тома-Тэмми играть в баскетбол.
Наши руки неожиданно соприкоснулись, и я остановилась на середине истории, потому что уставилась на них.
— Что такое? — спросила я недоумевающим голосом.
— У меня тот же вопрос, — улыбнулся Аз.
Я захлопала глазами.
— В последнее время ты все время молчишь. И я начал волноваться…
Спина намокла. Он читал меня как открытую книгу. Чтобы сбить Аза с толку, я ухмыльнулась, принимая самую расслабленную позу:
— Настроение такое. Ты же знаешь, я никогда не слыла особо разговорчивой…
— А вот и нет, — вдруг ответил он и отнял свою руку. — Доедай бургер. Я хочу отвезти тебя кое-куда еще…
— «Куда-нибудь еще»? — переспросила я. — Мама дорогая, мы будто на свидании!..
— На свидании? — задумался Аз. — А что, очень даже на это похоже! — усмехнулся он наконец.
В машине он попросил меня закрыть глаза, чтобы не испортить сюрприз. Я послушно выполнила его просьбу.
— Приехали, — сказал он наконец, заглушая двигатель.
Я открыла глаза. Всю дорогу я гадала, куда мы можем направляться, считая повороты и прислушиваясь к звукам за окнами. Ехали мы без остановок и практически в полной тишине, так что мне сразу стало понятно, что остановимся мы далеко от Города.
Я не ошиблась. Перед нами колыхалось море, по которому до самой луны тянулся длинный серебряный след.
— Это пляж?
Аз открыл дверь и помог мне выйти:
— Пошли. Здесь есть очень красивое местечко…
Он повел меня через холодные песчаные горбы. Мы бывали на этом пляже уже много раз — с мамой и папой, но эта его часть находилась очень далеко от излюбленного купальщиками залива: по крайней мере, я о ней ничего не знала. Здесь было очень спокойно и тихо. Наша машина стояла на крошечной пыльной стоянке в полном одиночестве. В какой-то момент я была уверена, что сердце сломает мне ребра своими ударами. Куда мы шли? Здесь царил такой покой, и никого кроме нас не было…
— Ты замерзла? — спросил Аз, поняв, что я дрожу.
— Чуть-чуть, — соврала я.
Он прижал меня к себе. Его тело согревало меня сквозь рубашку. Я была на седьмом небе и улыбалась так широко, как умела только в детстве.
— Вот оно, — сказал он спустя какое-то время пути по хрустящему песку. Он сел на него. Я примостилась рядом.
Город, полыхавший разноцветными огнями и ронявший их мерцание на поверхность черной воды, будто подражая белоснежной луне, казался поднявшимся из глубины детских воспоминаний Далеким-Предалеким Королевством. Сердце перестало рваться наружу, начав стучать редко и глубоко. Я и подумать не могла, что увижу Город таким прекрасным…
— Какое чудо… — прошептала я.
— Я знаю, — сказал Азриэль и приобнял меня за плечо. — Фриски, у тебя правда ничего не случилось?
«Фриски». Он так давно не называл меня этим именем…
— Конечно же, — ответила я, но, едва посмотрев в знакомые лиловые глаза, замотала головой. — Хотя нет. Случилось. Вернее, случился…
— Назови мне имя. Я от него мокрого места не оставлю… — сказал Аз. В посуровевших глазах заплясал уже знакомый мне огонь.
Я опешила и посмотрела на него с ног до головы. Он согнул правую руку так, что твердые мыщцы едва ли не порвали рукав его рубашки, а ладонь сжал в увесистый кулак. Он говорил серьезно. Я не могла не рассмеяться:
— Не кипятись, Аз! Было бы жалко, если б ты не оставил от себя мокрого места!..
— «От себя»?.. — потряс он головой.
Мне опять стало нехорошо. Конечно, говорить ему о своих чувствах я не собиралась — я сама их не признавала и предпочитала замалчивать, несмотря на все мрачные и влажные фантазии, посещавшие меня. Впрочем, когда я в подробностях рассказала ему о том, как скучаю по тем временам, когда мы проводили больше времени вдвоем, я совсем не лгала. Максимум недоговаривала…
— Так вот оно что… — протянул он, когда выслушал все мои жалобы. — А я-то думал, что ты с парнем поругалась…
От его смеха у меня задрожали губы. Хорошо еще, думала я, что на пляж мы поехали ночью, и в лунном свете Аз не увидит моего лица.
— Не смеши меня, — ответила я, сжав в ладонях холодный песок. — Откуда на парней найдется время? Дел у меня, что ли, нет? Взять хотя бы ту же школу…
— Согласен. Первым делом — самолеты, ну а девушки — потом…
— Де-ву-шки?! — подскочил мой голос. — То есть, у тебя никого…
Аз то ли кивнул, то ли пожал плечами:
— Знаешь, кто приглашал меня на свидание на прошлой неделе?
— Терпия?.. — спросила я, чувствуя в горле знакомый горький комок.
— Если бы! Элли!
Элли? Эта примерная отличница? Элли, Маленькая-Мисс-Совершенство? С Азом?! Я хотела рассмеяться, но комок в горле заткнул меня, как пробка бутылку. Я же дружила с ней, и она ни разу не говорила, что питает к Азриэлю чувства.
— Ты ей, конечно, отказал, — предположила я.
— Совершенно верно, — заверил меня Аз. — Спору нет: Элли очень хорошенькая, но у нас же скоро экзамены! Как бы я к ним готовился, если бы в свободное от учебы и работы время начал бы бегать с ней на свидания?
— Вы могли бы просто по очереди сидеть в квартирах друг и друга и готовиться «сообща», — предложила я. Я думала, что придумала смешную шутку, но стоило мне произнести ее вслух, и перед глазами сразу встала картинка, на которой полуголые Аз и Элли лежали на одной постели, готовились по одному учебнику и время от времени обменивались поцелуями, и мне захотелось вырвать прямо на песок.
— Да не нужна мне девушка, — фыркнул Аз. — «Сообща» я и с тобой готовиться могу. Вспомни: как будто когда-то мы готовились по-другому!
— В средней школе — да, — ответила я. — Но сейчас мы на разных профилях, и будем друг друга только путать.
Азриэль тяжело вздохнул и повесил голову. Глаза его не отрываясь смотрели на зыбкую лунную дорожку:
— Фриски, я так скучаю по тому, что было. По детству, по времени, проведенному вдвоем… я… так не хочу отпускать все это…
— Не отпустишь, — сказала я, сжимая его руку. — Ты мой брат, и я тебя люблю.
— Я тоже тебя люблю, — пробормотал он, прижимаясь ко мне в ответ.
Хорошо, что в темноте ничего не видно. Мои глаза засияли.
Когда я сказала, что люблю его, то имела в виду, разумеется, совсем не брато-сестринскую любовь. И чувствовать, что он, сам того не подозревая, ответил на эту любовь взаимностью, было… просто замечательно.
Аз поднялся с песка. Подумав, что мы собрались уходить, я тоже начала вставать, но он остановил меня, положив руку мне на плечо.
— У меня для тебя новый фокус, — только и произнес он.
Он двинулся к тихо бившей о берег воде. Его голова была повернута в мою сторону. Что-то начало происходить: это было заметно даже в призрачном мерцании далекой луны. С каждым шагом его темный силуэт очерчивали полосы света: красная, оранжевая, желтая, зеленая, голубая, синяя, фиолетовая — радужный спектр, семицветным ореолом окруживший его с ног до головы; до самых кончиков рогов. Он поднял руки к небу. Над ними запрыгали белые искорки света, и тут небо над нами вспыхнуло, и я увидела ослепительные звезды, переливавшиеся прямо над этим заброшенным участком пляжа, как застывшие огненные брызги фейерверка. Аз поднял руки еще выше, и фейерверк ожил. Звезды начали вращаться, мерцать и раскачиваться на своих длинных хвостах, как маятники. Воздух над пляжем наполнился нежной трелью — будто мелодией сотен серебряных колокольчиков.