Неверные, отрицающие Джада, не должны больше жить среди детей солнечного бога, марать его сияние своими пагубными учениями и тайной кровью, соблазнительной красотой женщин и храбростью мужчин.
Его отца не было среди тех, кто сетовал вслух, Рафел это помнил. Помнил до сих пор. С крепко сжатым ртом и холодными глазами его отец торговался о цене за провоз трех человек, потом нанял для них и их вещей телохранителя, который должен был получить плату после того, как они благополучно высадятся на сушу на южном берегу. На той новой земле идут войны между халифами и их соперниками, сказал он своему маленькому сыну на корабле. Им придется справляться и с этим тоже, чтобы начать новую жизнь на новом месте. «Это будет трудно, – сказал он Рафелу, – но мы это сделаем».
Что в действительности было на сердце у отца в те давние дни, часто думал Рафел бен Натан, всегда оставалось для него тайной – и десятки лет назад, и теперь, на палубе его собственного корабля весенней ночью.
Мир полон тайн. Это нормально. Не нужно разгадывать их все. Только те, которые оказывают на тебя влияние, угрожают твоей жизни или возможности заработать достаточно денег, чтобы обеспечить себе хоть какую-то безопасность в лишенном корней, воюющем, разделенном мире.
Он представлял себе, что однажды, если проживет достаточно долго, осядет в таком месте, где будут философские и литургические тексты киндатов. В таком месте, где можно покупать или даже производить хорошее вино, выращивать душистый виноград, инжир. Иногда он представлял себе маленький садик с прудом, несколько фруктовых деревьев, места, где есть свет и тень, тихую жизнь. В этих мечтах он не видел рядом с собой спутников или женщин. Разве что одну женщину, иногда. Но слишком трудно было представить себе подобное, учитывая, где он сейчас находился и где находилась она. Ночью его часто охватывало беспокойство.
Так или иначе, возможность чего-то подобного относилась к далекому будущему и не обязательно лежала на том пути, который его ожидал. Кто знает, по каким дорогам ему предстоит идти? Те, кто предсказывает судьбу и удачу по лунам или костям овец? Но… если они с Надией совершат то, ради чего направляются в Абенивин, это воображаемое будущее, этот выбор может сделаться не таким уж и далеким.
А пока, сегодня ночью, их с Эли и матросами задача – привести «Серебряную струю» в Абенивин к утру. Они встанут у причала в гавани, поздороваются со знакомыми, и Рафел начнет выполнять ту часть плана, согласно которой он является посланником, доставившим подарки халифу одного города от халифа другого города, а также купцом, занимающимся своим привычным делом на рынке, так как караваны из пустыни уже пустились в путь через горные перевалы с наступлением весны в Маджрити.
Он доставит подарки во дворец, возвестив о возвращении добродушного купца-киндата бен Натана, иногда служащего посланником халифа Альмассара. У него на судне есть хорошенький юноша, который отнесет дары вместе с ним. Керам аль-Фаради из тех халифов, которые не скрывают своих пристрастий. Рафел это знает, хотя лишь раз встречался с самим халифом. Обычно он разговаривал с визирем аль-Фаради или с подчиненными визиря. Он отнюдь не был важным лицом. Мелкий дипломат, которого отчасти охраняет его статус, хоть он и киндат.
Надия и ее сопровождающий приедут на мулах по суше. Ей нет нужды торопиться, и она не станет торопиться. Люди на базаре знают и ее, но она не будет похожа на себя, когда въедет в город. На этот раз не будет.
Газзали аль-Сияб, этот прославленный философ и сказитель, доберется до Абенивина через пять или шесть дней, приехав верхом на верблюде после продолжительного пребывания среди племен за южными горами, – обросший бородой и с загоревшим на солнце лицом над закрывающей рот повязкой. Надия как будто случайно познакомится с ним на базаре.
В действительности он не был ни сказителем, ни философом, не пользовался известностью, и на юге тоже не был. Но всегда есть способы распустить слух о том, что в город приехал знаменитый человек.
Потом будет видно. Этот план не идеален. Рафел несколько раз повторил это им обоим на корабле; впрочем, идеальные планы существуют только в мечтах.
Слишком много халифов было в городах, рассеянных вдоль побережья Маджрити и в глубине материка, в окрестностях гор и дальше. Это создавало нестабильную, часто взрывоопасную обстановку.
Таково было мнение Низима ибн Зукара, визиря одного из этих халифов в процветающем портовом городе Абенивин. Когда слишком много людей возлагает на себя священный титул, это лишает его святости, давно уже думал он (однако у него хватало ума не произносить это вслух).