— А вот и нет, у Буссе лицо сильнее посинело!
Тогда Лассе предложил:
— Давайте поспорим, кто дальше плюнет. Только без девчонок! Они в плевании слабаки.
Мы с Бриттой и Анной рассердились. Мы можем плевать не хуже мальчишек. Бритта сказала, что, если мальчишки не примут нас в игру по плеванию, она не позовет их завтра на свой день рождения. И они нас приняли. Но выиграл, понятно, Лассе. Хотя Анна переплюнула и Улле, и Буссе.
У сапожника есть лужайка, которую весной затопляет. Она становится похожей на маленькое озеро. А на лужайке лежит большущий камень. Весной он походит на островок. Мы поравнялись с лужайкой сапожника и остановились, чтобы немножко отдохнуть.
— Мне охота забраться на этот камень, — сказал Лассе.
Мы все закричали, что нам тоже охота. Тогда Лассе вытащил несколько жердей из изгороди и приложил их к камню вместо моста. И мы перелезли на этот камень. Лассе полез первым. Погода стояла теплая, солнечная, и сидеть на этом камне, греясь на солнышке, было здорово.
— Вот бы поесть чего-нибудь! — сказала Анна.
Но еды у нас не было. Карамельки мы уже съели. Тут Лассе поглядел в свой ранец. Там лежали туфли Агды и еще бутерброд с сыром, который он не смог съесть на переменке.
Понарошку камень у нас был корабль, плывущий в море наугад, а мы — матросы. И все мы умрем от голода, если не подоспеет помощь. Лассе поделил бутерброд с сыром на шесть одинаковых кусочков и сказал:
— Друзья! Это все, что у нас осталось. Впереди голодная смерть. Но будьте стойкими, как ваш капитан!
Капитаном был, понятно, он сам. Потом он сказал, что у нас нет воды. Что это самое страшное и мы умрем от жажды.
Тогда Буссе крикнул:
— Да ты что! Вся лужайка полна воды, хоть залейся!
А Лассе сказал, что Буссе ничего не соображает. Что вокруг нашего корабля вода соленая, и он застрелит каждого, кто попробует пить эту воду. Ведь тот, кто выпьет соленой воды, сразу спятит. Он лег на камень и притворился, будто он бредит от голода и жажды. А Буссе сказал:
— Видно, он все-таки напился соленой воды!
Тут Лассе встал на колени, стиснул руки и заорал:
— На помощь! Помогите!
Он орал так громко, что эхо повторяло его слова. Нам даже страшно стало. И кто же примчался нам на помощь? Конечно, сапожник. Он решил, что мы взаправду зовем на помощь.
— Сумели туда забраться, чертовы дети, сами и выбирайтесь! — крикнул он, злой, как оса.
Но он все-таки побежал по воде, перетаскал нас по одному и пошвырял на сушу. Хотя на нем были резиновые сапоги, он ругал нас все время. Но все-таки с его стороны было очень любезно спасать нас. Вообще-то это нам вовсе было не надо. Правда, мы об этом не посмели ему сказать.
Мы поскорее пошли домой, а он кричал нам вслед, что эти сопляки из Буллербю надоели ему до смерти. И чтобы мы больше не смели дотрагиваться до жердей в его изгороди.
Мы прошли уже большой кусок дороги, как вдруг я взглянула на ранец Лассе и спросила:
— А куда ты дел туфли Агды?
Лассе растерялся. Он сказал, что туфли, ясное дело, остались на камне. Он положил их на камень, когда доставал бутерброд с сыром. Мы все вернулись, не хотели, чтобы Лассе возвращался один.
И в самом деле, туфли лежали на камне, завернутые в газету. Погода была теплая, солнышко пригревало, и Лассе сказал, что можно снять башмаки и идти к камню вброд. Так мы и сделали. Вода была вовсе не такая уж холодная. Мы придумали, будто это не камень, а разбитый корабль, а мы пираты и хотим захватить несметное сокровище — туфли Агды. Но на корабле, понятно, было полно других пиратов, охранявших сокровище. И мы, бегая по воде, стреляли в них. Лассе, наш предводитель, первым вскарабкался на корабль, а мы за ним, с ножами в зубах. Ну, ясное дело, вместо ножей мы держали в зубах палочки. Под конец мы все уже были на камне. И Лассе, размахивая туфлями Агды над головой, закричал:
— Вот она, наша добыча! Смерть каждому, кто посмеет приблизиться к нам!
И тут появился сапожник. Это он «приблизился» к нам. Мне даже стало жаль его, бедняжку. Ведь, увидев нас, он понял, что напрасно спасал нас. Он разинул рот и долго не мог сказать ни словечка. А мы молча сидели на камне. Но под конец сапожник опомнился:
— Убирайтесь отсюда! — заорал он. — Убирайтесь, покуда целы!
И мы плюхнулись с камня в воду, побежали по дороге, быстро надели чулки и башмаки и со всех ног пустились наутек. А сапожник кричал нам вслед:
— Неужели вам мало места озоровать в Буллербю?
Тут мы пошли домой. И больше не останавливались. Ну разве что разок поглазели на птичье гнездо. Буссе знал одно дерево, на котором есть гнездо. Мы забрались на это дерево и поглядели на него. Там лежали четыре маленьких голубых яичка. У Буссе в коллекции есть такие яички. Но Буссе говорит, что птичьи гнезда и яйца надо беречь. И мы посмотрели осторожно. Ну, здесь мы задержались ненадолго.