— Что же, вы собираетесь тренироваться на моей сестре? — спросил Улле.
Ему самому хотелось ухаживать за сестрой, но ему велели подоить коров и накормить свиней и кур, пока его мама с папой гостили у пастора. Бритта тоже, ясное дело, хотела присмотреть за Черстин, но она сильно простудилась и лежала в постели.
Тетя Лиса очень обрадовалась, услышав, что мы хотим посидеть с Черстин. А мы с Анной обрадовались еще больше. Я ущипнула Анну за руку и спросила:
— Правда, будет здорово?
А Анна тоже ущипнула меня и ответила:
— Скорее бы только они уезжали, чтобы нам поскорее можно было нянчить Черстин.
Но взрослые так долго возятся, собираясь в гости. Дедушка был готов уже в шесть утра, хотя уезжать из дома они должны были в десять. Он надел черный костюм и свою лучшую рубашку. И как только дядя Эрик запряг лошадей в коляску, дедушка уселся в нее и стал ждать, хотя тетя Грета еще даже не надела свое выходное платье.
— Скажи, дедушка, тебе хочется ехать в гости? — спросила Анна.
Дедушка ответил, что хочется. Но я думаю, для него это было одно беспокойство. Потому что он вдруг вздохнул и сказал:
— Охо-хо, хо-хо! Сколько раз можно тащиться в гости!
Но дядя Эрик вспомнил, что дедушка в последний раз ездил в гости пять лет назад, поэтому ему жаловаться не приходится.
Тетя Лиса до последней минуты наставляла нас. И наконец папа, дядя Нильс и дядя Эрик дернули поводья, и коляски тронулись.
Тетя Лиса велела нам держать Черстин подольше на воздухе, потому что малышка послушнее ведет себя, когда гуляет. Но в двенадцать часов нужно подогреть еду и покормить ее. А потом уложить спать часа на два.
— Ой, как интересно! — сказала Анна.
— Да, — согласилась я. — Когда я вырасту, обязательно буду няней.
— И я тоже, — сказала Анна. — Ухаживать за детьми вовсе не трудно. Нужно только не забывать, что говорить с ними надо ласково. Тогда они будут слушаться. Это было на днях написано в газете.
— Ясное дело, обращаться с ними надо бережно и ласково, а как же иначе! — согласилась я.
— Ага, ты думаешь, мало людей, которые рычат на детей? — сказала Анна. — А они от этого становятся злыми и упрямыми и вовсе никого не слушаются. Это тоже было написано в газете!
— А кто будет рычать на такую вот золотую малышку? — спросила я и пощекотала пятки Черстин.
Черстин сидела на одеяле, расстеленном на траве, и весело смотрела на нас. До чего же она хорошенькая! У нее маленький выпуклый лобик и голубые-голубые глаза. Во рту у нее четыре верхних зуба и четыре нижних. Когда она смеется, зубы у нее кажутся рисинками. Говорить она еще не умеет. Она может сказать только «ай, ай» и повторяет это все время. Может, она каждый раз хочет этим сказать совсем разное, кто знает.
У Черстин есть деревянная тележка, в которой ее возят.
— Давай прокатим ее немножко в тележке, — предложила Анна.
Так мы и сделали.
— Иди сюда, Черстин, миленькая, — сказала Анна и посадила ее в тележку. — Сейчас мы тебя прокатим.
Она говорила ласково и приветливо, как и надо говорить с маленькими детьми.
— Ну вот, миленькая Черстин, садись хорошенько, — уговаривала ее Анна.
Но Черстин это не понравилось. Она хотела стоять в тележке, прыгать и кричать: «аи, аи!». Но мы боялись, что она упадет.
— Давай привяжем ее, — придумала я.
Мы взяли толстый шнурок и привязали ее к тележке. Но раз теперь она не могла стоять и кричать «ай, ай!», то начала громко реветь на всю округу. Улле прибежал из хлева и спросил:
— Что вы делаете? Никак вы бьете ее?
— Еще чего выдумал, дурак! — ответила я. — Мы говорим с ней ласково и приветливо.
— Правильно, — ответил Улле, — так и надо. Позволяйте ей делать всё, что хочет, тогда она не будет плакать.
Ясное дело, Улле лучше знал, как обращаться с его сестрой. И мы позволили Черстин стоять в тележке и сколько угодно кричать «аи, аи!». Я тянула тележку, а Анна бежала рядом и поднимала Черстин каждый раз, когда она падала.
Но тут мы подкатили к глубокой канаве. Черстин увидела это и вылезла из тележки.
— Посмотрим, что она станет делать, — сказала Анна.
И тут мы увидели! Чудные все-таки малыши! Можно подумать, что они не умеют быстро бегать, ведь ножки у них маленькие. Но это вовсе не правда. Когда захочет, малышка побежит быстрее кролика. Во всяком случае, наша Черстин. Она сказала «ай, ай!» и, не успели мы и глазом моргнуть, как она помчалась прямо к канаве, споткнулась и свалилась в воду вниз головой. Правда, Улле сказал, что ей нужно позволять всё, что захочет. Может, она и хотела лежать в канаве, но мы всё же решили вытащить ее оттуда. Она промокла насквозь, кричала и смотрела на нас со злостью, будто это мы были виноваты, что она влетела в канаву. Но мы стали с ней говорить ласково и приветливо, посадили в тележку и повезли домой переодеваться. Она ревела всю дорогу. Увидев мокрую Черстин, Улле сильно разозлился.