— Зачем?
— Бей, тебе говорят! Да не так, сильнее! Ты бей меня, а я руку твою отведу и еще из кулака твоего какой хочешь палец выхвачу.
— Ну, безымянный!
Бац!
Хлысть!
— Точно. Теперь указательный.
Бац!
Хлысть!
— Здорово! Но я заметил. У вас ладонь такой вилочкой идет.
— Вилочкой! Сделай, а потом и говори.
— А вы хоть показали бы!
— Ну, знаешь, дождь хлещет! Буду я тут тебе показывать!
— А мы ко мне пойдем. У меня там мама спит. А большая комната свободна.
— Да я уже забыл все.
— А у меня этот, Синицын, есть. С картинками.
— Что-то не слыхал такого. Впрочем, известно, кто книжки пишет.
— А вы мне тушью исправьте, если там что не так.
— Ишь ты, льстец. А куда эту денем бандуру?
— Может, обратно?
— Ну, брось-ка ты. В такую даль.
— Но ведь обратно и руками можно.
— Ну, ладно, ладно, больно умный. Помоги, что ли.
И мы просидели у меня всю ночь, временами вставали, в одной руке держали Синицына, а тремя другими боролись. А утром разошлись, договорившись о встрече. А ложиться уже не стоило.
Путешествие
Класс был уже нагрет солнцем, на партах от стекол дрожали узорные тени, было тепло, пыльно.
И все мы смотрели в окна, на булыжную площадь перед школой. Вот через площадь, оглядываясь, прошла кошка, — все очень обрадовались.
И даже когда наша историчка, Зоя Александровна, повесила на доску растресканную, наклеенную на марлю, выцветшую карту и стала проводить по ней указкой, как с разных сторон наступали на нас разные старинные железные рыцари, и обводить места, где происходили с ними сражения, — все равно никто к ней не повернулся, все продолжали смотреть в окно.
И тут Зоя Александровна, всегда такая тихая и спокойная, вдруг бросила указку об стол, так что она подпрыгнула и задребезжала.
— Опомнитесь! — закричала она. — История вашей страны! Неужели она вам настолько неинтересна?
Мы не очень помнили про этот случай, но, когда шли последние дни занятий, было жарко и всюду летал комками белый пух, Зоя Александровна вдруг сказала нам, что состоится трехдневный поход по историческим местам для всех желающих, а желающим нужно взять с собой:
Миска — 1 шт.
Кружка — 1 шт.
Ложка — 1 шт.
Вилка — 1 шт.
Брюки — 1 шт.
Футболка — 2 шт.
Носки — 2 шт.
Свитер — 1 шт.
Трусы — 1 шт.
Рюкзак — 1 шт.
_________________________
Итого: — 12 штук
Многие стали галдеть, что вот, тащиться еще в какой-то поход, будто без него нечего делать. Я тоже кричал, хотя, в сущности, был рад, что мы куда-то поедем, а не будем без толку болтаться в городе, где так жарко, сухо, а главное — действительно нечего делать.
Первый день
И вот утром, в пять часов, я сидел в школьном дворе на светло-зеленом брезентовом рюкзаке, с маленькими кармашками, обшитыми кожей. Рюкзак был мягкий там, где лежала одежда, и жесткий, где выпирала кружка или миска.
Из всего класса собралось только пять человек, остальные по разным причинам остались. И сейчас мы, пятеро, сидели в школьном дворе, дрожали от утреннего холода и думали: а может, они правильно сделали, что остались? По крайней мере, спят сейчас в тепле. И вообще мало ли чего? Неизвестно.
Но своей тревоги никто не выдавал, каждый вел себя обычно.
Самсонов, как всегда, над всеми издевался.
— Смотрите, оно с компасом! — закричал он, увидев в руках у Лубенца компас, который тот сразу же спрятал.
Братья Соминичи дрались. Я досыпал.
Но вот во двор медленно, завывая, кузовом вперед въехал грузовик, мы побросали в него рюкзаки и полезли сами — кто сбоку, с колеса, кто сзади, подтягиваясь за деревянный с торчащими щепками борт.
Потом мы долго ехали. Я лежал прямо на досках кузова, головой на пыльной тяжелой запасной покрышке из толстой черной резины. Иногда меня подбрасывало, потряхивало. Было очень хорошо ехать. Над нами, соединяясь, перекрещивались, проплывали провода, потом их стало меньше, а вот и вовсе пошло пустое небо. Гул машины сразу стал тише. Мы выехали за город.
Однажды, когда меня тряхнуло особенно сильно, я взялся рукой за борт и привстал. Мы ехали по деревянному мосту через речку, по берегам стояли сараи из досок. Мы еще ехали долго, потом вдруг машина поехала медленно и остановилась. Мы повылезали и стояли озираясь. После дороги нас всех слегка покачивало, поташнивало. Кололо отсиженную ногу.