Нравственные сложности, связанные с проблемой перенаселения, — основная тема статьи эколога Гаррета Хардина «Трагедия общин», опубликованной в журнале Science в 1968 году. Это понятие — своеобразное проявление того, как дилемма заключенных из теории игр разворачивается на примере общества. «Трагедия общин» представляет собой описание ситуации, в которой возможно разное поведение членов группы людей: если каждый член группы внесет вклад в общее дело, то это пойдет на пользу группе как единому целому, однако каждый из индивидов обычно старается извлечь из общего дела выгоду именно для себя. Известный пример такой «трагедии общин» — неограниченный вылов рыбы и истощение рыбных ресурсов, явление, наблюдаемое практически повсюду, так как ни один из рыбаков не желает прибегать к более современным средствам ловли.
Сходный случай из теории игр и рынка называется эффектом безбилетника. Когда жильцы многоквартирного дома собираются на субботник, каждому отдельному жильцу выгоднее было бы уклониться от работы и наслаждаться результатами работы других. Однако если таких тунеядцев окажется много, то сама идея субботника не сработает и территории общего пользования придут в упадок. Итак, кто-то беззастенчиво пожинает плоды чужой работы, и это само по себе раздражает. Мало того: доказано, что отлаженное общество с небольшим количеством дармоедов прекрасно функционирует, и любая форма наказания лишь создаст дополнительные сложности для его честных членов. Лучшее решение — это иллюзия наблюдения, то есть создание видимости, будто за членами общества кто-то наблюдает и непременно накажет тех, кто увиливает от исполнения обязанностей, при этом дополнительно не привлекая полицию. Согласно одной из теорий, такой механизм действительно сложился в большинстве обществ. Он называется религией.
Всевидящее око
В 2006 году группа исследователей из Ньюкаслского университета под руководством Мелиссы Бейтсон провела небольшой эксперимент с целью установить, что именно побуждает людей быть честными. В одной из университетских столовых посетителям разрешили самостоятельно наливать себе чай и кофе, а деньги класть в коробочку на стойке. Правила этой системы самообслуживания, написанные на объявлении возле стойки, оставались неизменными. А вот маленькую декоративную эмблему в углу объявления психологи через некоторое время поменяли. Первые пять недель на эмблеме был изображен цветок, а следующие пять недель эмблема представляла собой пару глаз.
Подсчет выручки проводился каждую неделю, и по окончании эксперимента выяснилось нечто удивительное: в те недели, когда над стойкой висело объявление с изображенными на нем глазами, выручка в три раза превышала доход, полученный в предыдущие недели. Ощущение того, что за ними наблюдают, творит с людьми чудеса и побуждает подчиняться правилам. Посетители столовой даже не подозревали, что участвуют в эксперименте, и единственным очевидным наблюдателем были для них глаза на объявлении. Это доказывает, что мы, люди, довольно восприимчивы к такого рода воздействию.
В 2005 году ученые Джесси Беринг и Джаред Пьяцца разработали эксперимент, целью которого было обмануть группу детей. Каждого ребенка по очереди приводили в помещение, а затем некоторым из них сообщали, что рядом находится принцесса-невидимка по имени Алиса. Кроме того, ребенку говорили, что в углу комнаты имеется тайник, но залезать в него строго запрещается. Потом ученые предлагали ребенку выполнить несколько заданий, а сами покидали помещение. Дети, рядом с которыми якобы находилась невидимая принцесса, реже нарушали запрет и заглядывали в тайник.
По мнению ученых, такие эксперименты не только доказывают, что обмануть ребенка ничего не стоит, но и выявляют возможное эволюционное преимущество, которое общество получает благодаря вере в сверхъестественные силы, наблюдающие за нами и наказывающие мошенников. Скорее всего, именно это чувство на протяжении долгого времени удерживало членов общества от правонарушений. Мозг состоит из двух полушарий, взаимодополняющих друг друга: рациональное полушарие рассчитывает выгоду, а иррациональное предотвращает последствия излишней самонадеянности.
В дебатах об эволюционной психологии чаще всего разбираются биологические изменения, однако и религию, и законодательную систему можно считать важными общественными инструментами, со временем меняющимися. Очевидно, что вера в сверхъестественных существ характерна для человека вообще, но ее религиозное проявление зависит от культуры, а формы морали в различных религиях проявляются по-разному.
Некоторые антропологи (например, Херви Пиплз) утверждают, что люди, существующие в небольших сообществах, не нуждаются в божествах со сложной системой нравственных норм. Например, американские индейцы из племени шайеннов при воспитании детей вообще не используют такие отвлеченные понятия, как добро и зло. Вместо этого они рассказывают об уважении и авторитетах. Люди в маленьких сообществах редко остаются в одиночестве и не нуждаются в боге, который будет их судить. Поблизости всегда находятся другие люди, выполняющие функцию судьи. Пиплз полагает, что образ бога-надзирателя сформировался с появлением более сложных сообществ. В то время вера в сверхъестественных духов уже существовала, и правителям оставалось лишь дополнить их образ, используя такие всеобъемлющие понятия, как добро и зло.
Члены крупного человеческого сообщества могут прибегать к обману и мошенничеству, оставаясь безнаказанными. Каждый из нас прекрасно это осознает: мы неоднократно наблюдали, как наши знакомые катаются в трамвае без билета, и нередко слышим о нераскрытых преступлениях. Но бог-надзиратель видит все. И каждый наверняка получит свое. Божье наказание — очень удобная угроза, ведь чаще всего оно настигает грешников уже на том свете, поэтому опытным путем доказать его существование невозможно. Христианство убеждает нас в том, что наказания не избежать даже богатейшим и самым успешным из нас. А ивдуизм предупреждает, что нагрешившие в этой жизни проведут следующую в теле червяка. Наверняка так оно и случится. Божья сила — не в порицании, а в том, что господь неотрывно следит за нами. Он словно находится по ту сторону зеркала, в которое мы смотримся. И осознавая это, богобоязненные люди начинают наблюдать за собой.
Почти правда
Когда человечность и сочувствие описываются согласно принципам теории игр, с применением понятий расчета и пользы, кажется, будто общество — некий механизм, составные части которого непрестанно высчитывают собственную выгоду от каждого телодвижения. Такое общество напоминает компьютерные программы Аксельрода. Чикагский экономист Гэри Беккер разработал так называемую простую модель рациональных преступлений (ПМРП), согласно которой мы, перед тем как совершить честный или нечестный поступок, сперва сравниваем затраты и выгоду, а затем выбираем наиболее выигрышную стратегию. Если следовать этой логике, то получается, что честность нужно поощрять, а нечестность наказывать — тогда нечестные поступки будут менее выгодными.
По мнению ученого Дэна Ариели, в модели ПМРП упускается один немаловажный аспект нашей культуры, а именно честность. Большую часть нашей жизни мы честны — но зачем? Нам ежедневно предоставляется множество возможностей совершенно безнаказанно что-нибудь украсть. А за вранье нас вообще никто не накажет. Мы окружены людьми, которым никогда не удастся проверить, лжем ли мы, да и честность наша никак не поощряется. В книге «Вся правда о неправде: Почему и как мы обманываем» [The (honest) truth about dishonesty: How We Lie Everyone — Especially Ourselves][9] Ариели и его коллеги исследуют механизмы человеческой честности.
Один из экспериментов проходил на рынке, куда двое участников исследования отправились за помидорами. Оба они пошли на один и тот же рынок и попросили продавцов выбрать 2 кг помидоров. Разница заключалась лишь в одном: первый участник был слепым, а второй — зрячим. Логичным было бы предположить, что слепому продавцы подсунут самые плохие помидоры. Во-первых, такой скверный товар никому больше не продашь, а во-вторых, хорошие, красивые помидоры слепец все равно не оценит. И тем не менее слепой покупатель вернулся с сумкой, в которой лежали самые что ни на есть безупречные помидоры.