На похоронах белое мерцание необузданной обычной магии стало ярче в воздухе, окружающем могилу, рассеиваясь, как вздох по полю.
Макасланы подождали, пока скорбящие разойдутся, прежде чем поспешно спуститься с холма. Несколько отставших сердито наблюдали за их работой — большинство из них были близкими покойного. Одна женщина в элегантном черном брючном костюме держалась в стороне от толпы, оценивая, в частности, Изобель. Может быть, это было из-за контраста между безвкусной одеждой ее семьи и мини-юбкой из лакированной кожи Изобель. Или, может быть, эта женщина была репортером.
Изобель проигнорировала их всех, пока собирала магию во фляжку. Она запечатала ее внутри, тёплая и гудящая.
— Ты не должна быть здесь, — прорычала другая женщина позади нее.
Изобель повернулась лицом к одному из скорбящих. Женщина обхватила себя руками и уставилась на Изобель. Тушь потекла по ее щекам.
Изобель поджала губы. Из всех неприятных методов, которые ее семья использовала для сбора магии, похороны были, безусловно, худшими. Большинство считало сбор необузданной магии из захоронения немыслимым, но для Макасланов это было просто прагматично. Мертвые все равно больше ею не пользовались.
Изобель взглянула на своих родственников, надеясь, что они заступятся за нее. По правде говоря, Изобель редко посещала эти семейные сборища до недавнего времени. Но все они были слишком заняты, чтобы заметить столкновение.
— Мне жаль, — сказала ей Изобель, — но…
— Ты чертова падальщица, вот ты кто. Все вы.
При этих словах женщина умчалась, а Изобель сжала в кулаке свой серебряный медальон, который она всегда носила под блузкой. Под ее макияжем и стойким тональным кремом кожа Изобель оставалась болезненно тонкой.
Презрение города было легче проглотить до этой книги. Перед незнакомыми людьми, нарисовавшими непристойности из баллончика на парадных дверях Изабель. До того, как фотографии, на которых она выносит мусор, стали кормом для таблоидов.
Но Изобель была сильнейшей чемпионкой, которую Макасланы вырастили за сотни лет. И ей не было бы стыдно делать то, что нужно, чтобы выжить. Победить.
Мастерская Мактавиша по изготовлению заклятий находилась в самой труднодоступной части города, полной перепрофилированных фабрик и заброшенных жилых комплексов. Каблуки Изобель неуклюже скользили между булыжниками, когда она шла рядом с отцом к двери. В магазине не было ничего, что указывало бы на его название, только оранжевая неоновая вывеска со стрекозой в витрине, тусклая в полуденном свете.
— Ты уверен, что это он? — спросила она. У других заклинателей в городе были более чистые, более модные витрины магазинов, с магическими камнями, сверкающими в элегантных витринах.
Все в мире использовали магию, но среднестатистический человек обычно покупал фирменные заклинания в универмагах или покровительствовал местным заклинателям, а не создавал заклинания самостоятельно. Семьи заклинателей имели свои собственные династии и секреты, передававшиеся от родителей к детям на протяжении веков, крупицы знаний, собранных со всего мира. Заклинатели в Илвернате, возможно, и не принимали непосредственного участия, но они тоже сыграли жизненно важную роль в турнире.
«Гламурный исследователь» назвал их торговцами оружием.
Поскольку мать Изобель сама была уважаемой заклинательницей, она уже вызвалась снабдить Изобель всеми ее заклинаниями для турнира. Но чтобы обеспечить победу, Изобель также понадобились бы заклятия — чары, предназначенные для причинения вреда. А ее мать в этом не специализировалась.
Мактавиши, однако, были лучшими заклинателями в Илвернате.
— Этот магазин находится здесь уже более шестисот лет, — ответил ее отец.