Михаил Николаевич не любил длинных ответов с нагнетанием цифр. И все же Рокотов сказал и о свекле, и о руде.
— Ты вот что, — Дронов помедлил, и Рокотов зримо представил себе, как первый секретарь обкома листает ежедневник, пытаясь выбрать время, пока еще не спланированное на сегодня, — давай-ка приезжай сюда часикам к двум, а? Нет, к двум не выйдет… Давай прямо сейчас садись и приезжай. Жду.
Вот и все. Сегодня ему объявят число, на которое надо созывать пленум райкома. И останется финишная прямая, где все будет диктоваться просто временем. Днями даже, а не неделями. И лучше, теперь он сможет сосредоточиться на будущей работе. А если не рудник? Если опять что-то другое? Если бросят куда-нибудь в незнакомую сферу? Нет, он попросится сам к руде.
Подошел к окну. Напротив, у здания управления комбината, уборщица вешала на доске какое-то объявление. Проехала черная «Волга» Крутова: Паша на заднем сиденье, портфель на коленях. Молодые инженеры из КБ всегда спорили насчет того, что он постоянно возит с собой, почему портфель всегда полон? Сашка когда-то на полном серьезе убеждал, что старик таскает всю галантерею, вплоть до бритвы и одеколона. На следующий день Рокотов видел, как Паша открыл портфель. Там были бумаги, которые Крутов брал домой, что-то из творчества плановиков.
Надо ехать. И это даже хорошо, что разговор состоится сегодня. Пока что он не может планировать свою завтрашнюю жизнь. А надо бы.
Телефонный звонок.
— Здравствуйте, Владимир Алексеевич… Крутов беспокоит. Я хотел бы к вам зайти.
Что там за новости? Хотел сказать, что уезжает в область, но Павел Иванович уже положил трубку. Через несколько минут он появился в дверях управления и, придерживая под рукой неизменный портфель, пошагал к зданию райкома. Еще через некоторое время он возник на пороге кабинета:
— Я не помешал?
Рокотов усадил его в кресло, заметив, что Паша взволнован.
— Слушаю вас, Павел Иванович.
— Владимир Алексеевич, я пришел сказать вам вот что… Я знаю вас много лет, на моих глазах вы мужали как руководитель… Мне тяжело сейчас вспоминать об одном эпизоде, вы знаете, о чем я говорю. Но мне не хотелось бы, чтобы вы дурно думали обо мне… Да-да… Именно это я хотел сказать. Это чрезвычайно важно, Владимир Алексеевич… Я могу приспособиться к любому руководителю, если он знает и любит производство. Я уверен, что мы с вами поладим. Я не ошибаюсь, Владимир Алексеевич?
Бедный Паша… Он, как всегда, опаздывает. Его тирада была бы к месту полтора месяца назад, не меньше, до того памятного разговора с Дроновым. А сейчас он не знает, что скоро в этот кабинет придет другой хозяин. Сказать ему об этом нельзя, а жаль…
— Спасибо за добрые слова, Павел Иванович… Может быть, мы в чем-то и расходились во мнениях, но это пустяки. Все забыто…
— Честное слово?
— Да.
— Спасибо, Владимир Алексеевич… Без нашей беседы мне чрезвычайно трудно было бы встретиться с вами через недельку или две…
Старый хитрец… Нет, это не святая простота. Он уже знает, что Рокотов собирается на рудник.
— А вы знаете, я рад… Я очень рад, Владимир Алексеевич. Когда мне вчера вечером позвонил Геннадий Андреевич… я просто был счастлив.
Кто такой Геннадий Андреевич? Комолов. При чем здесь Комолов. Начальник рудника — это не номенклатура министерства… Фу, какая чепуха! Неужто?.. Нет, быть этого не может. Вовсю шли слухи о том, что нового генерального директора комбината пришлет Москва. И это было бы разумно. Сейчас тут начинаются такие события. Они с Сашкой говорили даже о том, что надо бы, чтобы новый генеральный был членом коллегии министерства. Чтоб мог выходить с нуждами прямо на министра. Нет, здесь что-то не так. Но Паша… Стал бы он рассыпаться перед Рокотовым, если б… сомнительно.
Паша уже уходил, улыбаясь лучезарно, как человек, который сделал чрезвычайно важное и нужное дело, а Рокотов все сидел, глядя куда-то в сторону на стопку бумаг в красной папке, на графин с искрящейся под солнечными лучами водой. Нет, невозможно…
Нет, надо уезжать. Ведь вызвали же…
— Владимир Алексеевич? Вы у себя? Будете говорить с Михаилом Николаевичем… — голос Вали, секретарши Дронова.
— Слушаю…
— Ты еще не уехал? — Дронов был в хорошем настроении, это чувствовалось даже по тембру голоса. — Вот что, можешь немного припоздать. Дело в том, что тебе заказан билет… Едешь в Москву. Так что соберись, там погода чуть попрохладнее, чем у нас. Возьми шофера, а то я знаю твои ковбойский привычки, как что, так сам за руль. Ты меня понял? Приедешь — сразу заходи. Ну чего молчишь? В общем, давай, жду.