Жениться снова! Как будто его первый брак не обернулся катастрофой. Лучше прекратить этот спектакль прямо сейчас, пока они не собрали тут целую толпу.
— Ну? — Миссис Сент-Клер шагнула вперед, вздернув подбородок. Этот жест каким-то образом позволил ей казаться еще выше. — Что вы намерены делать с этой путаницей?
— Осмелюсь заметить, мадам, прежде всего мне необходимо благополучно доставить вашу дочь домой, — протянул Руфус Хайгейт. К дьяволу их всех. Они определенно больше тревожатся о соблюдении приличий, чем о здоровье бедной девушки, повисшей у него на руках. — Она явно не в том состоянии, чтобы и дальше наслаждаться балом. Прикажете послать лакея за вашей каретой? Или я отвезу ее сам?
Миссис Сент-Клер и Мария одновременно резко втянули воздух, услышав такое заявление. Перья, оборки, подбородки — все заколыхалось. Воздух вокруг них раскалился от негодования. Спутница Ладлоу испустила еще один пронзительный смешок.
Хайгейт поправил свой ценный груз, прижав Софию поближе к себе, и поднял руку.
— Разумеется, я нанесу мисс Сент-Клер визит завтра так рано, как это будет возможно.
Г лава 3
— Ох, Джулия, это было просто ужасно. — Кровать заскрипела, когда София опустилась на матрас рядом с сестрой. Джулия вернулась с бала и обнаружила Софию уже в ночной рубашке, с покрасневшим носом и растрепанными белокурыми кудряшками. Сестра вытирала глаза носовым платком с кружевной оторочкой.
Джулия придвинулась и обняла Софию.
— Ну будет, будет.
Сколько раз за последние пять лет Джулия повторяла подобные слова в этой комнате, все еще декорированной в пастельных тонах, больше подходящих девочкам-школьницам, чем взрослым леди? Вполне достаточно, чтобы убедить саму себя в их полной бесполезности. Но сердце болело за сестру, а простые слова, как любая часто повторяемая молитва, вроде бы приносили утешение.
София прижалась к бледному шелку бального платья Джулии.
— Я не рассказала тебе самого худшего. Мама считает, что меня скомпрометировали.
Рука Джулии застыла на полпути к волосам сестры.
— Что?
— Понимаешь, я упала в обморок. — Щеки Софии покраснели, и она упорно не отрывала взгляда от носового платка. — Эта… эта ужасная женщина… в общем, это было больше, чем я смогла выдержать, и… но ты наверняка что-нибудь да слышала!
— Ни словечка.
— Правда? — София подняла голову и вытерла распухший нос. — Может быть, все не так плохо, как думает мама? Если скрыть произошедшее, скандала не будет, и все окончится хорошо.
Джулия подавила желание вздохнуть. Ее сестра вечно строила иллюзии, и самая большая — памятник Уильяму Ладлоу, способный посоперничать в размерах с Виндзорским замком.
— Должна признать, так сложилось, что я и не могла услышать сплетни.
София опустила платок и изогнула светлую бровь.
— А где же ты была?
— На террасе. — Вверх взлетела и вторая бровь, так что Джулия торопливо добавила: — С Бенедиктом.
София откинулась на груду пуховых полушек.
— Всего лишь Бенедикт. Тем не менее на террасе! — Она повернулась на бок и подперла голову рукой. — Должно быть, вы провели там немало времени.
— Он о многом хотел мне рассказать, — уклонилась от прямого ответа Джулия.
— Например, о чем?
Черт побери любопытство сестры. Джулия хоть и отвлекла ее от рыданий, но правда лишь вызовет новый поток слез. Необходимо соврать, чтобы уберечь Софию от лишней боли.
— О, да как обычно. В основном он говорил о какой-то лошади, которую видел па аукционе в Таттерсоолз.
— Как это скучно. — София пристально посмотрела на сестру. — И это все?
— Разумеется, — ответила Джулия слишком быстро.
Губы старшей сестры растянулись в усмешке.
— Мне кажется, ты что-то недоговариваешь. Ну давай же. Я рассказываю тебе все. Неужели нельзя довериться мне хотя бы раз?
— Я тебе всегда доверяюсь.
— Нет, когда речь идет о делах сердечных.
Джулия с силой выдохнула. У нее имелись серьезные основания для молчания. Эта тема неизбежно вела к Ладлоу, что, в свою очередь, зачастую приводило к огорчению. Джулия и в обычные дни предпочитала не поощрять нежные чувства сестры, а уж сегодня тем более.
— Лорд Чадли оказался таким занудой.
— Ну конечно, лорд Чадли. — София поводила пальцем по кружевной оторочке покрывала. — Знаешь, Джулия, чем больше ты избегаешь темы, тем лучше я понимаю, что тебе есть что скрывать.