Шаг, другой… она отступала до тех пор, пока не ударилась обо что-то твердое. Кушетка. Вздохнув, не отрываясь от его губ, Джулия опустилась на подушки.
Бенедикт снова отпрянул. Джулия прикусила нижнюю губу и вдохнула его аромат. Резкий мужской запах перебил бренди. Ее мокрое платье промочило его рубашку, и теперь она прилипла к коже, сделавшись почти прозрачной. Огонь в камине золотил его тело.
Джулия вытянула палец и провела им по шее, по лихорадочно бьющемуся пульсу, к завораживающему клинышку обнаженной кожи, виднеющемуся из-под расстегнутого воротника. Волосы на груди щекотали палец, и Джулия распластала по коже ладонь. Бенедикт вздрогнул и навалился на нее всем весом. Ее тело отозвалось ноющим пульсированием глубоко внутри.
— Джулия. — Он прикоснулся кончиками пальцев к ее виску, убрал мокрые пряди со лба.
Этот напряженный взгляд заполнял ее целиком, и Джулия снова закрыла глаза. Пока она не смотрит, можно просто чувствовать.
Его губы скользнули по подбородку, к мочке уха. Джулия поерзала, и ее бедра образовали некое подобие колыбели для него.
Бенедикт застонал и надавил сильнее, прижавшись к ней своим естеством, твердым как сталь. Пальцы его скользнули ниже, ласково погладили щеку, спустились к горлу и замерли у застежки лифа.
Он тянул за крохотные пуговки, и сердце Джулии колотилось все сильнее. Боже праведный, Бенедикт собирается их расстегнуть! Нужно его остановить, пока он окончательно ее не погубил.
Но Бенедикт внезапно застыл, напрягшись всем телом.
— Что случилось? — с трудом выдавила Джулия.
Он обратил обеспокоенный взгляд к двери.
— Я что-то услышал. Слуги. — Вздохнув, Бенедикт поднялся на ноги. — Очень вовремя. Еще несколько секунд…
Он протянул руку Джулии и помог ей встать.
— Еще несколько секунд и что?
Бенедикт слабо улыбнулся.
— Я бы сделал то, что крайне шокировало горничную, зашедшую забрать чайник.
— Но я же просила тебя скомпрометировать меня.
— Я предпочту чуть больше уединения, чем в гостиной. — Он взял Джулию за плечи, легко поцеловал в обе щеки и лоб, затем крепко обнял, прижав к себе. — Скандал поднимется такой, что ты, пожалуй, нe будешь больше получать приглашения на балы и что ты там еще посещаешь.
Джулия прижалась лбом к его плечу, поражаясь, каким естественным показался ей этот жест.
— Это неважно. Я ходила на светские приемы, чтобы угодить матери. Но поскольку теперь, чтобы угодить ей, нужно стать графиней Кливден, боюсь, маме придется разочароваться во мне.
Бенедикт чуть отодвинулся и положил обе руки ей на шею.
— У меня есть дом в Кенте. Мать оставила его мне как часть своего вдовьего наследства. Если хочешь, я покажу тебе.
Кент. Название мгновенно нарисовало в памяти солнечные летние дни и долгие лесные прогулки в поисках приключений. Они с Софией провели свое детство в Клертон-Хаусе и бегали на свободе, без присмотра, всякий раз, как им удавалось улизнуть от мисс Мэллори. Именно тогда Джулия и познакомилась с Бенедиктом, ведь их поместье примыкало к землям маркиза Энфилда. Она не возвращалась туда, начиная с первого сезона Софии. Отец продал поместье, чтобы на эти деньги перевезти семью в город. Променял идиллическую жизнь на наивные платья и положение в обществе.
— Поедем туда прямо сейчас?
— Тебе же нечего надеть, — напомнил Бенедикг. — А выходить из дома в такую погоду в мокрой одежде нельзя. Я обо всем позабочусь. Для тебя наполнят ванну, а мисс Браун приготовит гостевую комнату.
— А где будешь ты?
— Мне нужно кое-что сделать, а если я загляну в клуб, то никаких подозрений не возникнет. — Он наклонился и легко прикоснулся к ее губам. — Клянусь, я не потребую от тебя ничего, что ты не захочешь делать. Ты мне доверяешь?
Джулия моргнула. Перед ней снова возник прежний Бенедикт, тот, с которым она выросла.
— Конечно.
— Тогда я должен тебя предупредить. — Он уставился на свои руки. — Мое имение находится в очень скверном состоянии. Большая часть комнат в главном здании непригодна для жизни.
— О? — Она отлично знала, как дом постепенно приходит в запустение из-за нехватки средств. Они живут с этим с тех пор, как отец продал поместье и перевез семью в город.
— Там есть место, где мы сможем остановиться, но оно достаточно маленькое.
— Насколько маленькое?
Бенедикт посмотрел ей прямо в глаза.
— Там только одна спальня.