Так близко. Он был так близко к тому, чтобы Джулия с радостью легла под него, но все испортил своей дурацкой обмолвкой. Не заткнулся вовремя. Катись все к чертям. Бенедикт запрокинул голову и осушил бутылку. Да еще и трус в придачу; прежде чем войти в спальню, прождал добрый час, чтобы она заснула. А если бы был более предусмотрителен, то догадался бы потребовать из главного дома бутылку бренди и продержался бы еще дольше.
Да будь у него хоть какая-то предусмотрительность, наверное, сумел бы придержать язык. Зато теперь он научен и знает, что правда помогает Джулии опомниться. Сейчас она совершенно не готова принять его чувства.
В следующий раз он не забудет совет Аппертона и не позволит ей соображать, пока не станет слишком поздно. До тех пор пока Джулия не включает голову, она способна полностью отдаться своей чувственности, наслаждаться поцелуями и прикосновениями.
Луна, не пытавшаяся этой ночью скрыться за тучами, заливала комнату серебристым сиянием. Белые простыни и занавески в этом сиянии мерцали, словно жемчуг.
Джулия распростерлась в самом центре кровати, раскинув руки. Она дышала ровно и спокойно, медленно и так живо, пусть даже умерла для этого мира под воздействием кларета.
Бенедикт что-то прошипел сквозь зубы; его вновь накрыло желанием. В следующий раз, и очень скоро, он просто захлестнет ее чувственностью.
Он машинально развязал галстук, расстегнул пуговицы рубашки, снял сюртук и жилет, аккуратно положив одежду на комод. Его лакей, конечно, поморщился бы при мысли, что вещи лежат и мнутся, но в этом коттедже не было таких удобств, как гардеробная, где можно все развесить. В кавалерии его униформа переживала и большее неуважение. Гражданской одежде придется привыкать.
Бенедикт снял панталоны и голым лег в постель. Возможно, Джулия будет шокирована, но, если он правильно разыграет свои карты, уже утром они продолжат изучать друг друга. Чуточка везения, и Бенедикт поймает ее только что проснувшейся, а после сумеет отвлечь чувственными удовольствиями.
Он был готов к действию сразу же, как только подвернется нужный момент, все равно сна ни в одном глазу. Немыслимо уснуть неудовлетворенным, лежа рядом с ней.
Г лава 16
Бенедикт лежал в тусклом свете зари, прислушиваясь к дыханию Джулии. Всю ночь он пытался дышать в одном с ней ритме, но ее присутствие в постели уничтожало сон. Как можно задремать, если объект его безумной страсти находится так близко?
Во сне она повернулась к нему спиной, а волосы разметались по подушке. Стараясь не разбудить ее, Бенедикт намотал медовую прядь волос на палец. Джулия вздохнула и прижалась к нему всем телом. Округлая попка задела пах, и он с трудом подавил стон — его естество тут же ожило и отвердело. Скоро, очень скоро она проснется, и Бенедикт начнет соблазнение.
От ее гибкой фигуры исходило тепло. Сквозь преграду в виде батистовой ночной сорочки оно проникало прямиком в его сущность. Не в силах удержаться, Бенедикт положил ладонь на ее руку.
Если он хочет, чтобы она по-настоящему принадлежала ему, нужен ласковый подход. Его Джулия заслуживает большего, чем торопливое совокупление, после которого она, вероятнее всего, навсегда возненавидит этот акт.
Потянувшись, Бенедикт положил руку на ее талию, распластал ладонь по животу, погладил пальцами низ грудей. Его. Все это только его.
С губ Джулии сорвался вздох. Ее сознание еще блуждает между сном и явью, но тело инстинктивно реагирует на прикосновения.
Бенедикт провел губами по обнаженному плечу, вдыхая аромат жасмина, смешанный с запахом лаванды от простыней, пробуя на вкус ее кожу. Тело Джулии сковало напряжением, и Бенедикт задержал дыхание. Вот оно. Она проснулась, проснулась и начала осознавать, кем является и в чьей постели лежит.
Это к лучшему. Он хочет взять ее проснувшуюся и осмысляющую все происходящее. Хочет наблюдать, как ее глаза темнеют от желания. Хочет смотреть на нее, когда их тела сольются воедино. Хочет услышать, как с губ сорвется его имя, когда он доведет ее до пика.
Джулия попыталась повернуться в его объятиях.
— Бенедикт?
— Тс-с, Джулия, — прошептал он ей на ухо. Она задрожала, и его пальцы чуть сильнее вдавились в мягкий живот. — Пока не надо шевелиться.
— Что…
— Тс-с. Еще рано. Впереди целый день, который мы можем провести как захотим. Если ты будешь покладистой, нам не придется вставать с кровати много часов. — Ну, или хотя бы ей.
Еe плечи чуть приподнялись, Джулия вздохнула, со свистом втянув в себя воздух.