— О, София, что я натворила? Должно быть, мама уже строит планы, как отослать нас обеих гнить в деревню. Если нам очень повезет, мы сможем показаться в городе лет через десять.
— Мне казалось, ты любишь деревню.
— Люблю, но ведь я и твое будущее разрушила.
— Как это? Ты же не собираешься замуж за Кливдена, правда?
— Конечно, нет. Но, должно быть, ты знаешь, что он погнался за нами. — Джулия поводила пальцем по стеганому покрывалу. — И после того что он там увидел…
— А что именно он увидел?
— Бенедикта и меня… в постели… вместе.
София пискнула.
— Достаточно, чтобы вырвалось единственное слово, и я уже никому никогда не буду нужна.
— Но разве ты не этого хотела? И не говори «никому». Если Бенедикт тебя обесчестил, он, как джентльмен, должен жениться.
— Он уже получил специальную лицензию.
София потянулась и погладила сестру по руке.
— Ну и все.
Пораженная иронией ситуации, Джулия уставилась на Софию. Ее сестра, мечтательная и взбалмошная, практично рассуждает о скандальной неразберихе, хотя всего несколько минут назад едва не поддалась слезливому приступу.
— Кстати, насчет свадьбы…
— Если Ревелсток получил специальную лицензию, вы можете пожениться, когда пожелаете.
— Нет, я имею в виду твою свадьбу. Теперь ты не можешь расторгнуть помолвку.
— Но Хайгейт заверил меня, что я не обесчещена. — София приподняла голову и стала разглядывать свои руки. — Хотя он просил меня хорошенько подумать.
— Ты должна. Это не имеет никакого отношения к Хайгейту, зато имеет прямое отношение к пари.
Руки Софии внезапно похолодели, и она закутала их юбкой в тщетной попытке согреть.
— Пари? — Даже голос ее зазвучал совсем слабо. — Какое пари?
— Кливден был так уверен в моем положительном ответе, что заключил пари на то, что я стану его графиней. Это случилось еще до предложения и вообще до того, как я узнала о его намерениях!
София пристально посмотрела на сестру.
— Он сделал предложение? Когда?
— Да вечером, во время обеда по случаю твоей помолвки. — В голосе Джулии зазвучала тревога.
Конечно, она думает, что София сейчас разразится слезами, как это часто случалось в прошлом при разговорах о пренебрежительном отношении Кливдена. Но больше этого не случится. Больше София не прольет ни слезинки из-за этого человека.
— Ты же знаешь, я никогда об этом не просила! — Джулия вскочила на ноги. — И никогда его не поощряла. Я даже не знала, что Кливден проявляет ко мне интерес, до того бала у Послтуэйтов, и ты знаешь, ты знаешь об этом. Я всегда подталкивала его к тебе!
— Знаю, — прошептала София. Ее голос отказывался звучать громче. Джулия шагнула к сестре, ее подбородок дрожал.
— Кливден никогда не любил меня и не собирался любить. Знаешь, почему он выбрал из всех именно меня?
Джулия замолчала, расхаживая по комнате взад и вперед, но София не могла заставить себя дать ответ. Нездоровое любопытство подталкивало ее к тому, чтобы узнать причину. Что бы там ни было, она справится с этим.
— Кливден не хотел жену, которая будет его любить. Он сказал, что выбрал меня, потому, что я его не люблю и, что еще важнее, никого никогда не полюблю. Видишь ли, как оказалось, среди джентльменов общества у меня особая репутация. Они думают, что я сделана изо льда.
— И поэтому он сделал тебе предложение? — Вопрос прозвучал равнодушно. Хотя годы все нарастающей боли должны были с неистовым жаром вырваться наружу, словно прорыв плотины или вспышка ярости. Но почему-то Софию охватило спокойствие. Только подумать — речь о том, как Кливден сделал предложение другой женщине, ни много ни мало ее сестре, но почему-то ее это совершенно не волнует.
— Прости. Тогда я подумала, что лучше тебе этого не рассказывать. Знала, что ты расстроишься.
— Я не расстроилась, честно.
— Я отказала ему наотрез, — продолжала Джулия, словно сестра ничего не сказала. — Тем вечером папа с Кливденом меня просто ошеломили. Они тайком заключили соглашение, а я ни о чем не подозревала. Я же не могла устроить сцену посреди бального зала, в присутствии всего общества! Да частично я была просто в шоке, даже не могла поверить в действительность происходящего.
— Джулия, на этот раз я плакать не собираюсь. Правда.
Но младшая из сестер еще не договорила. Она наклонилась вперед и положила руку на плечо Софии.
— Мне жаль, что все это причинило тебе такую боль, но, пожалуйста, пойми одно: это дело рук Кливдена, а не моих. Так было всегда, все пять лет.
— Знаю, — прошептала София. — Теперь я это понимаю.