Но ее подозрительность ушла на второй план, едва она различила дома и их жителей.
– Добро пожаловать в Пелузий – сердце Милории. – Промурлыкал Сет.
Белое в белом, белое на белом, белое вытекает и втекает в белое – такой предстала столица кошачьего королевства гостье из человеческого мира. Дома самых разных форм от классической архитектуры до нелепейших авангардных замыслов заполонили собой огромную снежную долину. Дороги, мощенные белыми булыжниками с вычищенными тротуарами и белоснежными деревьями невиданной красы, кружили, огибали, прямыми лучами тянулись вдоль строений и вносили дополнительный уют в городской пейзаж, дополняя гармонию камня, снега и света.
Трем путникам стали встречаться по дороге другие кошки, такие же белые, как и сами дозорные.
– Не удивляйтесь, сударыня, это же страна белых кошек. Других вы здесь не увидите, только если это не будут шпионы или пленные, а также послы. – Наставляла Тес гостью.
– А вам не скучно жить без других цветов? Например, синего или зеленого? – Спросила Элен.
– Мы не знаем иных цветов, кроме белого, окромя черного, но это чуждый нам цвет. – Равнодушно отозвался Сет.
– Жаль.
– Нечего нас жалеть! Мы живем в гармонии с природой, не то, что вы – люди. Какую пользу вам принес зеленый или как там вы его называете синий цвет? – Раздраженно прошипел кот.
– Сет! – Резко оборвала сестра злобную тираду. – Она наша гостья, хоть и на положении пленницы, что, я уверена, лишь временно.
Кот презрительно фыркнул и замолчал, больше не удосуживая девушку своим вниманием. Дабы разогнать напряжение, нависшее в воздухе и скрыть неловкость, Элен вновь обратилась к Тес с невинным на ее взгляд вопросом:
– Я понимаю, что у вас не такой мир, как у людей и обычаи совсем иные, но держите ли вы каких домашних животных у себя и есть ли транспорт в столице и других городах королевства?
– Транспорт нам не нужен, хотя мы просвещенный народ и хорошо знакомы с технологиями человечества. Кое-что вы увидите из изобретений, хорошо вам знакомых, но мы за гармонию и единение с окружающим нас миром, поэтому все технологии, разрушающие и вредящие чем-либо природе, неприемлемы нами и остаются лишь чертежами и эскизами в книгах и манускриптах. – Ответила кошка. – Тоже и с домашними животными. Для вас, людей, домашняя живность, в основном забава или еда, в редких случаях – член семьи, но это уже порицается людским обществом и высмеивается, хотя у нас на это совсем иной взгляд. Мы свободный народ и у нас никогда не было рабов и слуг, мы животные в понимании человека. Так зачем же животному владеть другим животным? Это же нелепость и глупость наивысшая! Хотя в вашем мире это было нормой на протяжении долгого периода по отношению к себе подобным. Как я уже говорила, здесь все вольны и живут в гармонии с природой и собой, а, значит, ни о каких домашних, порабощенных в нашем понимании, животных не может быть речи. Вы меня понимаете?
– Да, вы правы, Тес. В нашем мире на все это иначе смотрят. У меня дома живет попугай, но он наш любимец и нам он как член семьи, мы его любим и не представляем уже жизнь без него. Но если вы живете в такой гармонии, тогда почему враждуете с другим королевством?
– Это единственная ложка дегтя в нашем существовании. Эта вражда, к сожалению, зародилась задолго до нашего с братом появления на свет. По мне, так все мы могли бы жить в мире, и нет ничего неосуществимого. Но не нам, простым дозорным, решать удел королевства. Есть такие высокие личности, как министры и королева – они то и вершат судьбы наши и историю Милории. – Грустные нотки задребезжали в мурлыкавшем голоске дозорной кошки.
Вновь повисло давящее молчание и у Элен на этот раз не нашлось слов, чтобы его нарушить. Да и не до того ей стало, резко и неожиданно на нее обрушились всевозможные звуки: шепот, крики, смех, слезы – все это налетало отовсюду и накрывало со стократным увеличением, оглушая, режа слух до безумия, проникая в голову и сводя с ума. Но пугающим было то, что все эти громкие звуки исходили не от тех кошек, что встречались путникам на улицах, а долетали через дома, через весь город и несчастная девушка знала, откуда конкретно исходил каждый звук, настигавший ее с безжалостной точностью. Слезы выступили на глазах против воли и, стиснув зубы от парализовавшей непривычной головной боли, путница что есть мочи зажала ладонями уши, чтобы хоть как-то воспрепятствовать всепроникающему шуму. Тес заметила муку в глазах Элен и сочувственно произнесла:
– Это пройдет, сударыня, так всегда со всеми людьми. Это скоро пройдет. Мне очень жаль.
И вправду, боль начала угасать, а звуки и шум выстраиваться в отдельные фразы и слова, причем, контролировавшиеся разумом девушки и впускаемые в строгом и избирательном порядке.