– Ну, уж дудки. – Кот наиграно пыжился, хотя взгляд его заметно потеплел с момента знакомства с пленницей-гостьей.
– Vale! Прощайте, Элен! Да сопутствует вам удача в Милории. – Промурлыкала на прощание кошка.
– Спасибо, Тес, Сет. Прощайте!
Элен вошла в стеклянную комнату и когда хрустальные створки двери захлопнулись, она уловила чуть слышное «Vale!», протиснувшееся вслед за ней. Девушка улыбнулась, она знала, кто произнес прощальное слово, а затем дозорных и весь остальной мир от нее огородили каменные двери, беззвучно сомкнувшиеся мраморными плитами.
Комнатка размером с хорошую гостиную и вправду оказалась камерой лифта. Прозрачные стены, пол и потолок действовали неприятным образом на нервы, раздражая и пугая, по мере продвижения вверх. Свет поддерживался крохотными солнечными камнями, вмонтированными во все углы кабины. Стражи стояли неподвижно, замерев истуканами и не издавая ни звука, от них исходил запах лавра, гвоздики и холодного металла. Чуть заметный толчок и движение прекратилось, дверцы разъехались, за ними была еще одна дверь, на этот раз из дерева, выкрашенного в белое. Элен неуверенно оглянулась на львиц, но те не пошевелились, тогда она приложила ладонь к белой поверхности дерева и толкнула ее, дверца легко поддалась вперед, раскрывая взору гостьи ослепительной белизны вестибюль. Когда она переступила порог, дверь захлопнулась сама по себе, а два стражника полетели в хрустальном лифте в известном им направлении дальше нести свою службу.
Приемная комната оказалась совершенно пуста, ни стражи, никого, кто бы мог хоть чем-то помочь гостье. Было слишком тихо. Единственным украшением небольшого помещения, а также единственной вещью, что вмещали блестящие в свете камней стены, был громадный кованый щит, прибитый над входом узкой арочной двери, противоположной той, откуда Элен только что вышла. Других выходов из вестибюля не было, она подошла к этой двери и застыла. Взгляд поневоле приковался к загадочному кованному щиту серебристого оттенка, образцу мастерства неизвестных художников. На круглом выпуклом щите в центре красовался желтый диск, пересеченный крест-накрест копьем, от наконечника, которого струилась белая лента и мечом, мощная серебряная рукоять которого была инкрустирована щедрой россыпью драгоценных и солнечных камней. По окантовке щита тянулся старинный свиток, бравший начало и завершавший оборот аккурат от рукояти меча до древка копья и хранивший на себе следующие письмена:
URBI ET ORBI
В самом основании композиции небольшими золотыми буквами выбито было название страны: Miloria.
Элен коснулась гладкой полированной поверхности двери, но не решалась ее открыть, взглядом она еще изучала рисунок на щите и не сразу заметила, как вход бесшумно растворился пред нею. Девушка медлила переступать порог, за которым мягкими переливами струился теплый солнечный свет.
– Ну же, сударыня, чего вы ждете? Особого приглашения? Нехорошо заставлять ждать королеву. Да и вообще, нехорошо кого-либо заставлять ждать. Проходите, никто вас не съест. – Раздался приглушенный голос из внутренних покоев.
Элен еще секунду колебалась, но понимая, что деваться уже некуда, осторожно вступила в тепло света. Ослепительная белизна всполохом на миг ослепила ее, но глаза, воспринимавшие теперь все краски в ином свете, быстро адаптировались и с удовольствием вбирали свет, льющийся из многочисленных круглых окошек, расположенных в шахматном порядке вдоль одной из стен. Лучи проецировались точно в установленные противоположно солнечные камни и рассеиваемые потоки, преломляясь, наполняли помещение, словно резервуар прозрачной водой. И потому казалось, что все здесь имеет лишь один цвет – цвет золота. Но это было лишь иллюзией и игрой света, на самом же деле, зала, высокая и просторная, изобиловала массой красок при детальном рассмотрении.
Белесые стены украшали красочные фрески и картины, мраморный пол был выполнен шахматной мозаикой, причем у стен на каждой черной клетке стояли кадки с высокими деревьями, белые листья которых лениво колыхались от малейшего сквозняка. А еще они вносили в столь необычный интерьер кроме живого уюта легкую ноту лимонной ванили, освежая и успокаивая любого, кто вступал в их владения.
Потолок венчало несколько кованных многоярусных люстр, они также освещались солнечными камнями, вырезанными и свисавшими тончайшими спиралями, ромбами, овалами и даже цветами. Но интереснее всего прочего был без сомнения трон на небольшом каменном возвышении, к которому вела узкая белая дорожка ковра. Трон представлял собою некий симбиоз тахты, кресла и стула, обтянутый золотой тканью, он казался маленьким солнцем в золотом воздухе и от этого зрелища поистине дыхание перехватывало. За спинкой королевской регалии на стене по центру распластана была огромная серая шкура, чалым мазком вносившая в общий колорит дикую нотку.