– Думаю, что уже никак. Вряд ли найдется столь искусный мастер, чтобы вернуть к жизни сей механизм.
– Да уж, Левшы у вас нет.
– Что ты сказала, я плохо расслышал?
– Ничего важного, мысли вслух. – Отозвалась гостья.
Беллерофонт водил пальцем по выцветшим письменам свитка, что-то выискивая, как вдруг остановился.
– Вот, я нашел отрывок в летописи, послушайте: «Кольцо вас спасет, о враге сообщит, когда распадется – сигнал сей ваш щит». – Взволновано читал магистр.
– Магистр, у меня для вас плохая новость.
– Какая же? О чем ты? – Старик недоуменно посмотрел на девушку.
– Раз кольцо взорвалось, то это значит лишь одно – ваш враг в обители.
Беллерофонт в спешке разыскал хранительниц и велел следовать во двор, где их уже ожидала Элен. План был прост и очевиден: раз на территорию обители прокрался тот, кто угрожал безопасности девушек, то необходимо было им немедленно покинуть стены некогда надежного дома.
– Вы запряжете своих лошадей и без оглядки направите их в Тирахис, братья вам помогут и уберегут от того зла, что преследует нас жестоким роком. – Напутствовал магистр послушниц.
– Что это за место такое Тирахис? – Поинтересовалась Элен.
– Это обитель ордена чтущего брата-близнеца нашей богини, Аполлона. Они оберегут моих дочерей, и с ними они будет в полной безопасности, там отменные воины. К тому же меж нами негласный союз – в случае опасности приходить на выручку и предоставлять укрытие от врагов.
– А как же вы, магистр? Неужели вы останетесь один на один с угрозой?
– В том-то и дело, что я должен это сделать. Я все-таки глава этого ордена и это мой священный долг. Знаете, как у мореходов принято – глава идет вместе со своим кораблем на дно.
– Но это ужасно и мы не в море, может, мы вместе поедем? Так будет спокойнее и нам и вам. – Элен пыталась вразумить старца.
Но его внимание переключилось на другое – из всех лошадей готовых к путешествию, способными оказались лишь две кобылки, уже хорошо знакомые гостье, остальные попусту пропали. Нефела и Сиринга в нетерпении постукивали копытцами и нервно ржали, словно им передавалось то напряжение, что исходило от людей.
– Все, конечно, хорошо, но я не поеду больше верхом. Чудом уже было то, что я не свалилась, когда сюда ехала. Для меня это было настоящее испытание, и второй раз я этого могу не пережить. – Категорично заявила Элен.
– Ну, что ж, время драгоценное мы теряем, но есть у нас на такой случай колесница, оставленная нам одним купцом в дар, всего единожды мы пользовались ею, так как не принято запрягать лошадей на этой земле, но для тебя сделаем исключение. Анастасия, Килисса, идемте за колесницей и за упряжью. У лошадок нынче тяжелый денек выдался.
Троица скрылась ненадолго за широкими дверьми, служившими входом в конюшню, и вышли, оттуда волоча за собою небольшую колесницу. Бронзовый фриз, украшавший двуколку, изображал сцены из жизни богини и ее нимф. Спицы деревянных колес поблескивали на свету смолой, нанесенной когда-то в целях предохранения от влаги. Девушки подвели кобылиц к повозке и с завидным проворством стали накидывать на лошадок упряжь. Элен оглядела колесницу с места извозчика и поняла, что поместиться смогут лишь двое и то, если совсем потеснившись, узок был экипаж и рассчитан в идеале на одного человека. Но это было намного лучше перспективы балансировать на подвижном крупе лошади, то и дело, опасаясь свалиться на скаку.
Лошади на удивление вели себя смиренно и в общем единодушии отдали себя на волю девушек, позволяя надевать на себя путы.
– Солнце скоро сядет, вечер на пороге, нужно торопиться, куда ушла Килисса? – Волновался магистр.
– Она ушла за накидкой, отец, сейчас вернется. – Ответила Анастасия, поглаживая Нефелу.
– Нашла время на глупости. В стенах обители кто-то есть посторонний и я опасаюсь, что промедление может дорого вам стоить. Ну, где же она?
Воздух разорвался на тысячи осколков от крика надрывного, окрашенного безнадежностью и ужасом неизбежности, женского крика, исходившего из нутра обители. Все застыли и оцепенели, а крик резко оборвался, срезанный чьей-то злой волей.
– Килисса, дочь моя! – Беллерофонт взвыл, воздев к небу худые бледные руки. – Он ее забрал у меня! Еще одну за этот горький день! Еще одну….
Анастасия прижалась к своей любимице и судорожно цеплялась за гриву лошади, этот крик агонии испугал ее до жути. Элен тоже пребывала в смятении и замешательстве, все ее обострившееся внимание сейчас было сосредоточено на открытой двери, в которую минутами ранее прошла за накидкой Килисса. Холодом веяло оттуда и еще чем-то подавляющим, все нутро девушки вопило и призывало убираться немедленно из этого места. Но как, ни странно, первым очнулся старец: