– Я сделала то, что ты велел, отойди от лошадей. – Анастасия старалась сохранять спокойствие, но это давалось ей с трудом.
– Не тебе мне указывать, демоново отродье. Кто с тобой? Это точно не твоя сестричка, потому что я на пересчет знаю, что ты осталась одна из ордена. Так кто та, что стоит у тебя за спиной? – Мужчина более не угрожал лошади, теперь клинок был направлен в сторону девушек.
– Это друг нашего ордена. – Ответила хранительница. – Зачем тебе наши жизни? Почему ты так жесток и преследуешь нас? Что тебе надо?
– Мне нужна лишь одна жизнь – твоя. Ее жизнь мне не интересна. Так долго, долго я в пути…. Еще никогда так близко не был я в шаге, чтобы завершить миссию, начатую много лет назад. Но сегодня, этой ночью все закончится.
Усилившийся ветер разорвал ночные облака и полная белая Луна, наконец, простерла свое сияние к земле, осветив людей и лошадей посреди пустынной дороги. Человек в черном балахоне, повязанном веревкой вместо пояса, с капюшоном на голове, будто даже обрадовался лунному свету и небрежным жестом скинул капюшон с головы, обнажая лысую макушку, а за ней и всю голову без единого волоска. Лицо невыразительного вида без бровей, ресниц и другой растительности выглядело мертвенно бледным и крайне отталкивающе. За исключением глаз. О да! Эти глаза полыхали неземным красным огнем, злоба и жестокость открывались любому, взглянувшему в эти дьявольские очи.
– Вы монах?! – Не удержалась Элен.
– Да. Я монах ордена иезуитов. Мое имя Долион. Как ты догадалась?
– По вашему балахону. Как же можно святому человеку брать на душу грех убийства?
– Это не грех. Много лет назад меня направили сюда для уничтожения ордена лживого бога. Точнее, богини. И мне было сказано, что лишь избавившись от хранителей, орден сам умрет.
– А как же тайны ордена? – Выкрикнула Анастасия.
– Какие тайны? Мой долг в очищении мира от всякой скверны и лжи, а ваш орден и есть ложь, ибо кроме моего бога нет иных богов на земле и небе! Бог един, а вы людям мозги морочите своими развратными божками. Я и мои братья смоем эту ересь и ваша кровь станет водой.
– Да что вы такое говорите? Вы себя слышите? Так же нельзя! Вы же должны любить каждое божье творение! – Пыталась вразумить Элен монаха.
– Когда она умрет, она очиститься и ее душа будет спасена. В этом тоже моя миссия.
– А как, по-вашему, как долго вы на этом острове?
– Несколько лет, я потерял счет. Но это неважно, ибо сегодня конец наступит. Время лишь пыль, когда несешь свет туда, где процветает тьма.
– Могу вас поздравить, вы здесь уже не одно столетие бродите. Долион, вы прокляты, если вы добровольно не остановитесь, то так и будете блуждать во тьме и дальше. Это вашу душу надо спасать. – Элен говорила глухо и угрожающе.
– Нет! Этого не может быть! Ты лжешь! Ты такая же, как и она, лживая сучка! Ложь, как яд течет из твоих губ, но я не поддамся на обман твоих речей, нет! – Гримаса страха и ненависти перекосила и до того уродливое лицо.
Краем глаза девушка заметила огоньки, прыгающие со стороны обители – подмога приближалась!
– Анастасия, как скажу, беги в сторону огоньков, а я его попытаюсь отвлечь, иначе нам не выбраться. Он же фанатик! – Девушка прошептала на ухо хранительнице.
А монах ростом не выше девушек тем временем бормотал себе под нос невнятно, а после и девушки расслышав, ужаснулись от услышанного:
– Ложь и грязь. Все очистить и воскресить. Всё. Сталь священная очистит. Как сердце той, что пыталась меня убить.
– Вы говорите о Феоне? Что вы с ней сделали? – Не выдержала Анастасия и сорвалась на крик.
– Эта дерзкая развратная девка на кобылице? Шлюха сатаны! Она была метка и чуть было не лишила меня моего коня, но я ее опередил и бросил кинжал. Ее глаза округлились и она, умирая, не верила, что я забрал ее жизнь. Когда я вытащил клинок, ее сердце уже не билось. – С каким-то садистским упоением рассказывал Долион.
– А в обитель как вы пробрались? – Элен оттягивала время, удерживая подругу, которая в ярости уже хотела наброситься на врага.
– Это не так сложно, когда обитель осталась без охраны. Правда та девка мне карты спутала, а я уж надеялся вас застать врасплох и покончить со всеми вами еще там. Но, она оказалась на редкость прыткой и закричала, даже когда я всадил ей в грудь свой кинжал. Пришлось перерезать ей горло, чтобы она заткнулась, тупая сука.
– Не смей так называть моих сестер! Не смей, подлый убийца! Да они чище тебя во много раз и невиннее! – Не выдержала Анастасия и заплакала.
– Пришлось немного повозиться со стариком. – Не унимался монах, у Элен внутри все оборвалось и похолодело. – Этот старый извращенец, зовущий себя магистром, этот глупый старик попытался мне противостоять своей клюкой. Он сам виноват, но я не вижу вины за собой, этому старикашке давно пора в могилу, а не совращать юные сердца ересью. Он еще мне что-то пробурчал, захлебываясь в крови, что-то вроде «Луна имеет две стороны и тебе решать, какую из них выберешь себе в судьбу». Очередная ересь, которую я смыл кровью.