Волнение, которое захлестнуло ее, колебалось на грани страха от ожидания разочарования и глубокой надежды. Она боялась открывать дверь. Нет, в данный момент она не страшилась монстров, ужасов или еще чего-то в этой мере, совсем нет. Больше всего сейчас ее сотрясал осевший внутри после путешествия и ознакомления с миром Кайласа, и рвущий на мелкие кусочки, ужас того, что за дверью будет другой, не ее родной, а чужой мир.
Больше всего на свете ей сейчас хотелось оказаться в своем доме, с родными, которых она любила больше жизни, оказаться в своей уютной постельке и выспаться. Да, да, выспаться. Она так долго не спала; без снов и видений, без голосов. Наверное, сто лет. Как же она устала.
Вот рядом стоит родная до боли кровать и манит в свои гостеприимные облачные объятия, тут же прибоченился письменный стол с тетрадками и книжками – мудреными остатками весенней сессии. Цветы на окне чуть подзавяли, непорядок, конечно, полить нужно. Все такое родное. Так и тянет лечь и расслабиться. Уснуть. И, все же, надо открыть эту дверь. Эту чертову дверь.
Элен толкнула ее и прошла в небольшой хорошо освещенный коридор. Она успокоилась, все в нем было именно так, как она помнила, как должно было быть. Совсем близко она услышала голос, мамин голос, и поспешила на кухню, где он и дожидался ее.
По пути маленькой вспышкой промелькнуло в голове: «Странно, в моей комнате нет Кэрри. Может его в мое отсутствие забрала Оли? Один Бог знает, сколько меня не было дома. Да, скорей всего он у сестры». Но маленький тревожный сигнал пульсировал, не унимался, а она пыталась заглушить и игнорировать его, не хотела слушать и все тут.
Войдя в кухню, она на секунду задержала дыхание и с шумом выдохнула, когда увидела маму, ее маму, хлопочущую у плиты. «Неужели всё? Я дома!» – радость переполняла девушку через край, как выкипающая вода убегает из кастрюльки.
Женщина повернулась и приветливо улыбнулась Элен.
– Мама, мамочка! – она подбежала к ней и обняла.
Это была она, действительно она! Те же каштановые волосы, едва доходящие до покатых плеч, та же улыбка с морщинками, оплетающими рот паутинкой, те же ласковые серые глаза с веселыми искорками и те же добрые заботливые руки, что обнимали с самого рождения. Сомнения утекали из Элен, утекали, но сигнал еще стучал молоточком, что что-то не то. Пустяки, Элен отмахнулась, наверное, долгое путешествие ее сделало такой подозрительной, или длительный сон, в котором она увязла и с таким трудом выбралась. Да, она спала и все, что она видела и пережила, все приснилось.
– Что с тобой, глупыш? Приснилось что-то? Давно ты меня так не обнимала. – Мать была удивлена, но и не торопилась выпускать дочь из своих объятий.
– Нет, мамуль, все хорошо. Просто я соскучилась.
– Соскучилась? Странно. Мы же с тобой виделись около двух часов назад.
– Не обращай внимание. Все хорошо и ладно.
– Как скажешь. Ужинать будешь? Проголодалась, наверное.
– Да. Умираю от голода. А где Оли? А, кстати, Кэрри у нее теперь живет? А то я его у себя не застала. – Спросила Элен, усаживаясь за обеденный стол.
– Какой Кэрри, детка? Впервые слышу про этого Кэрри? Кто он? И кто эта такая Оли?
Девушка остолбенела. Улыбка не успела сползти с лица, а молоток, назойливо стучавший в голове тихо «тик-тик», стал бить громоподобно «бах-бах». Внутри все похолодело и упало резко до того, как пришло осознание яркое, болезненное и ранящее – другой мир. Чужой мир. Снова промашка и она снова гость с определенной задачей и снова не будет покоя. Нет! Надо гнать эту мысль прочь, прогнать вместе с этим чертовым барабаном. Она просто спросонья чего-то недопоняла, вот и все, это назойливая паранойя ее хочет свести с ума, а на деле то все просто и ясно.
– Детка, с тобой все в порядке? Ты побледнела. Тебе плохо? – Женщина, обеспокоенно подошла к дочери и заботливо приложила к ее лбу мягкую ладонь, проверяя температуру.
Понятие «мама» уже с ней не срасталось, расползаясь худыми нитками, не смотря на отчаянные попытки сдержать и увязать псевдо портрет
– Все в порядке, ма-му-ль. – Элен выдавила из себя.
– Ну, я же вижу, что не в порядке. Алиса, что случилось? Ты заболела? Не нужно скрывать это от меня; если тебе нехорошо, то нужно о тебе позаботиться.
«Алиса?! Меня же зовут Элен!» – чуть не выпалила девушка, но вовремя сдержалась. Что-то ей подсказывало, а, вернее, остановило, что не нужно себя раскрывать в данный момент, во всяком случае, не сейчас.