Стол являл изобилие сладостей и удовлетворил бы притязания самого привередливого сладкоежки. Рахат-лукум, нуга, халва, грильяж, козинаки, пахлава, конфеты и еще множество незнакомых Элен сластей. И все в шоколаде, в меду, в глазури, с всевозможными орехами, и всё это обилие в вазочках, розеточках, горками, россыпями. А верх изыска – нежнейший щербет, подаваемый в пиалах, который пили маленькими глотками, смакуя негу, которую он дарил так же, как и восхитительный чай. А так как Элен была еще той сладкоежкой, то она постаралась не упустить такой редкой возможности и напробовалась сладкого основательно. И вот тут ей предложена была миниатюрная фарфоровая чашечка с кофе.
Эсен, державшая в руках такую же чашку и пригубившая сей чарующий напиток, произнесла торжественным и приглушенным голосом, но без излишнего пафоса:
– В моих родных краях этот напиток пьют и прославляют, он популярнее чая и благословеннее воды. Один мудрец когда-то сказал следующие слова, которые по праву заняли место в книге мудрости: пейте кофе горячим, но не обжигающе кипящим и не давайте этому напитку остыть, ибо очарование и откровение сей композиции в чашке улетучивается, подобно потухшему очагу, на котором было сварено зелье. И никогда не забывайте – все великие мысли и помыслы зарождались в сердце этого поистине колдовского пития. И как знать, пропустив мимо себя чашку кофе или дав ему остыть, не лишили ли вы мир великой идеи или красивейшего стиха?
Элен вбирала в себя клубящийся аромат вместе со словами наложницы, а терпкий вкус густого крепкого пития насыщал, казалось, не только тело, но и сознание, одурманивая и даря негу. Такого кофе она еще не пробовала. А Эсен продолжала:
– Кофе – это поэзия души, это музыка мира, вобранная зернами от достославного Солнца. Знаете, ведь не все люди способны слагать стихи и красиво выражать свои подчас светлые мысли. А вот через этот воистину божественный напиток каждый человек имеет возможность рассказать близкому другу, родственнику или даже незнакомцу о своих чувствах и мыслях и тот обязательно поймет и воспримет все богатство душевной поэзии через этот аромат, этот вкус, этот шедевр человечества. По сути, кофе из каждого создает поэта, ведь у каждой руки, сварившей ароматную красоту, свой неповторимый подчерк и свой непревзойденный оттенок.
О, Боги, вы всемогущи и великодушны! Благодарят Вас каждый день и в будущем признательны будут Ваши сыны и дочери за величайший Ваш дар, и воистину он бесценен!
За лакомством время убывало незаметно, было рассказано много интересных историй и часть из них о правителе и его семье. Как выяснилось, рабыни не интересовали Шахриара, для него существовала только одна женщина – ненаглядная Эдже, родом из краев необъятной Африки. Но правитель не понимал ту тоску, которую питали служанки и фрейлины гарема по утерянным домам и семьям, ведь дворец был раем для них. Служанки получали хорошее жалование, а фрейлины ни в чем не нуждались – их обязанность была в служении Эдже, а эта привилегия доставалась лишь избранным. Да и свой город, и свои земли Шахриар считал райской землей, никого здесь не обижали, все было по справедливости, просто он разумом не мог понять, почему кому-то может хотеться покинуть столь благодатный край. Вот так и жили все во дворце, смирялись и обуздывали свои воспоминания о старом доме и со временем открывали сердце для нового.
– Шахриар! Ну, точно! Ему же Шахерезада рассказывала сказки! Вот почему мне знакомо его имя! – Чуть не по лбу себя стукнула Элен.
– Элен, ты говоришь глупости. Шахерезада лишь наперсница дочери нашего правителя и малое дитя, она дочь кормилицы, чье молоко впитала дочь нашего владыки в младенчестве. Она никак не может рассказывать сказки. Скорее ей и Вимале повелитель их рассказывает. – Улыбаясь, поправила девушку Лила.
– Извини, я спутала ее с другой девушкой. Это совпадение.
Элен за пару часов, примерно столько тянулось чаепитие, влюбила в себя всех девушек: они восхищались ее мужеством, поражались ее знаниям, что было весьма просто, и поднабрались некоторым сорным словечкам.