– Так ты что, его от пьянства таким способом лечил?
– А то. У меня это лучше всего получается. Тут у меня ясная методика.
– Какая?
– Во-первых, надо найти правильное место и правильно лечь.
– Например?
– Например, это правильная пещера и я правильно тут лежу.
– Как волк, что ли? Читал, что они умеют правильно улечься.
– Куда мне до волка! Они умеют даже вращаться во сне правильно. Я же только лечь и только в этом логове.
– Другая пещера не подошла бы?
– Что ты! Только эта.
– Как же ты ее отыскал?
– А я не искал. Это была первая, что мне досталась.
– Ладно. А лежишь ты почему правильно?
– Потому что я лежу не вдоль, а поперек.
– А это как?
– Просто. Мысли какие бывают?
– Как это?
– Ну, ты разучился, доктор! Уже и вопросов не понимаешь. Я тебе что, а ты мне как! Совсем запутался. Пора и тобой, наконец, заняться. Надо бы тебя тоже раскрутить…
– Всегда готов! – И я взялся за рюкзачок, где у меня с собой было.
– Торопишься, доктор! А я не тороплюсь, я отхожу. И я же не пью, сам понимаешь. Я же пещерный человек, лечу собственным примером.
– Мой друг бросил пить… – усмехнулся я.
– Что за неуместная ирония?!
– Да анекдот вспомнил.
– Расскажи.
– Ну, два друга заходили всегда в один и тот же бар выпить по рюмочке. Однажды приходит только один и просит две рюмки. Бармен озабоченно его спрашивает: «Что-нибудь случилось с вашим другом?» «Нет, – отвечает завсегдатай, – просто мой друг бросил пить».
– Старый анекдот. У тебя посвежее нет?
– Всплывет – расскажу.
– Значит, хочешь сам с собой? Ты же знаешь, что пить одному вредно… Ты даже не понял, о чем я, а уже отдыхать собрался. Не-хо-ро-шо. – Он со смаком произнес все три «о».
– Так о чем ты? – И я стыдливо подпихнул рюкзачок под табурет и уселся как школьник, руки на коленях.
– Так-то. – И он солидно погладил бороду. – Так о чем мы?
– Про вдоль и поперек.
Как быстро, однако, восстановил он свою власть надо мной!
Без всякой бутылки.
– Правильно. Так вот мысли бывают тоже вдоль и поперек. – И Павел Петрович надежно замолчал, будто задумался.
– Можно спросить? – Я поднял руку.
– Можно. Только не какай больше.
– Что?
– Лучше уж почемукай.
– Почему?
– Хорошее, детское слово. Почему – оно как-то протяжнее, дает по-ду-у-мать. В нем мычание есть.
– Почему-у-у? – готовно промычал я.
– Мычание – первое слово после молчания. В нем есть мы.
– А после мы какое будет следующее слово?
– М-да…
– М-м-м-мы-ы… – промычал я растерявшись.
– Правильно, двоечник. Мы снова вдвоем. А мы – это Мысль!
– СЛЬ тогда что? – Я уже был счастлив.
– Сль… сл-о-жн-о. – И Павел Петрович опять огладил бороду. – Тут уже рядом сл-о-в-о. Но и мы-если или мы-с-иль… с иль или без?
– Запутал ты меня, Пепе. Голова трещит.
– Еще бы не трещит… умнеешь! У тебя без меня все мысли на одну шпульку намотались. Да еще и не в ту сторону.
– Постой… вдоль и поперек… обмотка… раскрутка… уж не магнитные ли поля ты имеешь в виду? Неужто в геофизическом с-мы-сле?
– Во! Растешь на глазах… уже догадываешься. Догадаешься – голову-то и отпустит.
– Так я уже…
– Рано. Ты еще саму мысль-то не додумал. Доразвей ее – совсем легко станет. Пусто. А то набил свой котелок требухой разной, все в нем слежалось и в комки свалялось. Это опасно.
– Что опасно?
– Тут уже теория, а не методика. Главное – это развиться, а не размотаться. Зависит от правильности вращения. Смотри, что с тобой? Да я же тебя не в ту сторону закрутил! Ох, старый дурак! Я так и навредить могу! – И он быстро пробежался свечой по моему кадыку и вниз. – Здесь у тебя узел старый… что, тут у тебя рак был? – Я был поражен: место он указал точно. – Хорошая работа! Повезло тебе с лепилами…
– Что, рецидива не будет?
– Со мной и здесь тебе бояться нечего. Я тебя до конца вылечу.
– Вылечишь? Прости, но как?
– А как всех лечу.
– Так ты что, впрямь лечишь?
– А то. Народ разве ходил бы? Народ, он внутри-то трезвый. Зря не пойдет.
– И что же ты лечишь?
– Запои и раки.
– Всего-то? – хмыкнул я.
– Так болезней всего две и бывает.
– Всего две?
– У нормальных – запой, а кто не пьет, то – рак. Я только от них и лечу. Других болезнев у нас нету. Но не каждый рак мне под силу…