Лишь в период 1514—1517 годов было заключено четыре важных межгосударственных договора — с Империей, Данией, Пруссией, ганзейскими городами. Сигизмунд Герберштейн находился впервые в Москве в качестве имперского посла в течение апреля — ноября 1517 года. В состав посольства входил также его племянник («сестричич») Ян фон Турн. В ноябре 1517 года вместе с отбывавшим С. Герберштейном отправилось русское посольство (дворцовый дьяк В. С. Племянников и толмач Истома Малый), посетившее Инсбрук и Вену. Оно возвратилось летом 1518 года. Тогда же, в июле, прибыли новые имперские послы Франческо да Колло, Антонио де Конти и уже упомянутый Ян фон Турн. Целью обоих посольств было посредничество в заключении перемирия между русской и польско-литовской стороной; второе посольство, кроме того, стремилось вовлечь Россию в антитурецкую коалицию, к созданию которой приступил в марте 1518 г. папа Лев Ⅹ. Вслед за этим ряд папских послов были направлены в Москву. В 1518—1519 годах в Москве находилось посольство константинопольского патриарха Феолипта. В 1523—1524 годах турецкий посол Скиндер вел на Руси сложную дипломатическую игру. К 1526 году относится второе посольство С. Герберштейна. Таков далеко не полный перечень посольств, в ходе которых русскому правительству приходилось решать сложные задачи, касавшиеся разных направлений внешней политики.
Значение обмена посольствами не ограничивалось политической и дипломатической сферами; они имели и более широкое культурное содержание, способствовали появлению более достоверных, более точных знаний о других народах и странах. Здесь играли роль и устные рассказы путешественников-дипломатов, и в особенности историко-литературные произведения, если и они оказывались результатом посольств. Так, упомянутый Франческо да Колло описал своё пребывание в Москве в книге «Заключение мира», куда включил, помимо собственного рассказа о посольстве, многочисленные подлинные документы, а также сведения о России, которые ему удалось здесь собрать. На страницах его труда появляются первые, хотя и краткие, не всегда достоверные сведения о народах Сибири, о северо-восточных границах Русского государства. В интересе к этому региону оказываются тесно переплетенными гуманистический научный спор и прагматический политический интерес к пограничным территориям. Это отчётливо проявилось в споре о Рифейских и Гиперборейских горах, который происходил в это время в европейских гуманистических кругах и в котором приняли участие также и побывавшие в России послы. Дело в том, что в 1517 году была опубликована книга профессора Краковского университета Матвея Меховского «Трактат о двух Сарматиях», где он хотел истребить баснословные представления о странах Восточной Европы. Среди них было и известие, встречающееся ещё у античного географа Птолемея, о том, что Дон и Днепр (Танаис и Борисфен, по тогдашней терминологии) текут с Рифейских гор. В основе такого утверждения лежало убеждение древних о том, что все реки берут начало в горах, поэтому и две названные реки должны начинаться у этого могущественного горного кряжа. Ещё дальше, почти у полюса, должны были находиться Гиперборейские горы. Эти представления древних унаследовало и средневековье, и Возрождение, для которого античность служила эталоном и образцом.