Эта крепость вначале была окружена только брёвнами и до времени великого князя Иоанна, сына Даниилова, была мала и незначительна. А этот князь, по совету Петра митрополита, первый перенёс сюда столицу державы[324]. Именно Пётр, движимый любовью к некоему Алексию, который, погребённый там, говорят, прославился чудесами, заранее избрал себе местопребывание в том месте. А когда и он умер и был тут же погребён, то и у его могилы стали также совершаться чудеса, и самое это место стало до такой степени знаменитым, в силу известного представления об его благочестии и святости, что все последующие государи, преемники Иоанна, признали необходимым иметь здесь столицу державы. Именно, по смерти Иоанна, его сын, носивший с ним одно и то же имя[325], удержал там столицу, после него Димитрий, после Димитрия Василий, который женился на дочери Витольда и оставил по себе Василия Слепого. От него родился Иоанн, отец того государя, у которого я был послом (он первый начал окружать город стеною); это сооружение было окончательно завершено его потомками почти тридцать лет спустя.
Укрепления и башни этой крепости[326] вместе с дворцом государя выстроены из кирпича на итальянский лад итальянскими мастерами, которых государь, за большие деньги, вызвал из Италии. Как я сказал, в этой крепости много церквей; почти все они деревянные, за исключением, однако, двух, более замечательных, которые выстроены из кирпича: одна из них посвящена св. Деве, другая св. Михаилу. В храме св. Девы похоронены тела других архиепископов, которые были виновниками того, чтобы государи перенесли сюда столицу своей державы и устроили здесь митрополию,— и за это главным образом они причислены к лику святых. В другом храме погребают усопших государей. В нашу бытность было также выстроено много храмов из камня.
Климат страны до такой степени здоровый, что там, за истоками Танаиды, в особенности в направлении к северу, а также по большей части к востоку, люди не запомнят, чтобы свирепствовала какая-нибудь зараза…
(Далее о болезнях.)
Говорят, что самый длинный день в Москве, во время летнего солнцестояния, имеет ⅩⅦ часов и три четверти. Я не мог тогда ни от кого узнать истинной высоты полюса, хотя одно лицо говорило мне, будто оно узнало, но из неверного источника, что эта высота — ⅬⅧ градусов. Наконец, я сам сделал опыт при помощи астролябии и во всяком случае в девятый день июня, в полдень, наблюдал солнце на высоте ⅬⅧ градусов. На основании этого наблюдения и по расчёту людей, опытных в таких делах, было открыто, что высота полюса составляет Ⅼ градусов, а самый длинный день ⅩⅦ часов и одну четверть.
Описав Москву, как главное место, я перейду к остальным областям, подвластным великому князю московскому, соблюдая порядок сперва в восточном направлении; затем, обойдя по югу, западу и северу, мы прибудем прямо на равноденственный восток.
Прежде всего нам встретится большой город Владимир, имеющий соединённую с собою деревянную крепость. Этот город со времени Владимира, который впоследствии был назван Василием, вплоть до Иоанна, сына Даниилова[327], был столицей Руссии. А расположен он между двумя большими реками, Волгой и Окой, на расстоянии тридцати шести нем. миль от Москвы к востоку, в местности до такой степени плодородной, что из одной меры пшеницы часто произрастает ⅩⅩ, а иногда ⅩⅩⅩ мер. Город омывает река Клязьма, а с других сторон его окружают великие и пространные леса. Клязьма начинается в четырёх нем. милях от Москвы и славна и удобна по многим находящимся на ней мельницам; ниже Владимира она течёт на расстоянии двенадцати миль до города Мурома, расположенного на берегу Оки, и соединяется с рекою Окою. В двадцати четырёх милях от Владимира, прямо к востоку, некогда в обширных лесах было княжество, народы которого назывались муроманами, и изобиловало мехами животных, медом и рыбой.
Нижний Новгород, большой деревянный город, с крепостью, которую нынешний монарх Василий выстроил из камня на утёсе, при слиянии рек Волги и Оки. Говорят, что он отстоит на сорок нем. миль к востоку от Мурома; если это так, то Новгород будет отстоять от Москвы на сто миль. По своему плодородию и изобилию во всём страна не уступает Владимиру. И здесь до известной степени находятся границы христианской религии. Ибо хотя государь Московии имеет за этим Новгородом крепость, которая называется Сурою[328], однако живущие здесь народы, именуемые черемисами[329], следуют вере не христианской, а магометанской. Есть там и другие народы, по имени мордва, перемешанные с черемисами, которые занимают значительную часть страны по сю сторону Волги до Суры. Ибо черемисы живут за Волгою на север; для различения между ними живущие около Новгорода называются черемисами верхними, или горными, не от гор, которых там нет вовсе, а скорее от холмов, которые они населяют.
324
С. Герберштейн объединяет два понятия — превращение Москвы в церковную столицу Руси и её перерастание в столицу государства. Москва сделалась резиденцией митрополита «всея Руси» при Иване Калите, митрополите Петре и его преемнике Феогносте; этот акт имел не только религиозное, но и большое политическое значение. Причиной превращения Москвы в столицу в точение ⅩⅣ—ⅩⅤ вв. была прежде всего её ведущая роль в деле объединения русских земель и в организации борьбы против внешних врагов, особенно в свержении ордынского ига.
325
Автор не вполне точен: после смерти Ивана Калиты княжил его старший сын Семён Иванович Гордый (1340—1353), а уже затем (1353—1359) другой сын, Иван Ⅱ Иванович Красный (Красивый). Далее упомянуты Дмитрий Иванович Донской (1359—1389), Василий Ⅰ Дмитриевич (1389—1425), женатый на Софье Витовтовне, дочери великого князя литовского Витовта (1392—1430), Василий Ⅱ Васильевич (1425—1402), отец Ивана Ⅲ. С. Герберштейн приводит его прозвище Слепой, по русским источникам он больше известен как Василий Тёмный.
326
Характеризуя этапы строительства Московского Кремля и его основные сооружения, автор не приводит сведений о некоторых важных из них. При Иване Калите территория Московского Кремля достигала 18 га и в 1339 г. была окружена более крепкими, чем ранее, стенами из дуба. В 1367 г. они были заменены белокаменными, а в период 1485—1495 гг. под руководством итальянских мастеров М. Руффо и П. А. Солари были возведены кирпичные стены и башни. Сооружение рвов и укреплений продолжалось и позднее. Автором упомянуты Успенский (1475—1479) и Архангельский (1505—1508) соборы, выстроенные итальянскими мастерами, но пропущен третий крупный кремлёвский собор — Благовещенский, созданный псковскими мастерами (1485—1489).
328
Далее автор даёт другое, правильное название крепости — Васильгород, позднее Васильсурск.
329