– Леди, вам плохо? – спросил ее молодой гаваец.
Брук с усилием ответила:
– Все нормально. Немного подташнивает, но ничего. Спасибо вам.
– Вы уверены…
– Да, уверена. Моя машина стоит рядом, за углом.
– Ладно. Всего вам хорошего. – Паренек улыбнулся и, слегка поклонившись, пошел своей дорогой.
Брук горько усмехнулась. Даже случайный прохожий заметил, что ее мечты разбились вдребезги. Да, это были всего лишь мечты. Но это ничего не значит, теперь вообще ничего не имеет значения, ничего…
Кое-как она добралась домой. Входя в квартиру, которую с таким энтузиазмом переоборудовала и обставляла, Брук думала лишь о том, как поскорее собрать вещи и уйти отсюда навсегда.
Она быстро бросала в чемодан все, что попадало под руку. Слезы струились по ее лицу, она глотала их, но продолжала укладываться и не остановилась до тех пор, пока в комнатах не осталось ничего, что принадлежало бы ей.
Перед отъездом она заглянет к Джонатану и Энн. Хотя брат еще на работе, она попрощается с невесткой и поблагодарит ее за заботу и все то хорошее, что они для нее сделали. А потом постарается успеть на любой самолет, летящий на материк. Брук надеялась, что Эшли сегодня задержится на работе, а то и совсем не придет ночевать.
Она даже не пыталась скрыть слезы, когда расплачивалась с таксистом и поднималась на крыльцо дома брата и Энн. Если той не оказалось бы дома, Брук не представляла, ждать ее или нет, куда идти дальше… Она нажала кнопку звонка, и, когда Энн открыла дверь, Брук уже не могла сдержать дрожь, пронзившую все тело. Ее нервы окончательно сдали.
Увидев лицо Брук, Энн обняла ее и быстро увлекла в дом. В малой гостиной усадила на диван и устроилась рядом.
– Господи, что случилось, Бруки? – испуганно спросила она.
– Я… я ухожу… – Брук глотнула воздух. – Я ушла от Эшли! – в отчаянии воскликнула она.
– Тише, Брук, тише. Все будет хорошо, подожди немного, все образуется, – нежно успокаивала ее Энн.
Разрыдавшись, Брук припала к плечу невестки. Когда она встала с дивана, ее била дрожь. Молчаливая, она была смертельно бледна.
Энн расстроилась не на шутку.
Когда гостья немного успокоилась, Энн осторожно спросила:
– Ты можешь мне сказать, что произошло?
Брук, пару раз глубоко вдохнув, постаралась как можно спокойнее ответить:
– Я беременна, Энн. Но ни я, ни ребенок не нужны Эшли.
Энн обомлела:
– Беременна? А я думала, ты не можешь…
– Я тоже так думала! – резко ответила Брук. – Но я беременна. Только что была у врача.
Нахмурившись, Энн развела руками:
– Не понимаю. Ты уже виделась с Эшли?
Глаза Брук опять наполнились слезами.
– Да, виделась, – с горечью подтвердила она.
Энн все еще недоумевала.
– Выкладывай, – сказала она наконец категорическим тоном.
Брук было нелегко пережить это снова, но она рассказала Энн все, включая подробности. И про их ночь, и про сцену на перекрестке. Когда она закончила, Энн стукнула кулаком по столу.
– Как мог этот ублю… – Она сдержала себя. – Я бы его…
– Пожалуйста, Энн, не надо, – прервала ее Брук. – Я не хочу больше говорить о нем. – Она умолкла и провела языком по губам. – Все, чего я сейчас хочу, – улететь ближайшим рейсом в Хьюстон. – Не обращая внимания на охнувшую Энн, она продолжала: – И еще раз начать свою жизнь сначала.
Энн вскочила.
– Брук, нет! Пожалуйста… Ты не можешь одна вернуться в Хьюстон. Где ты будешь жить? Кто будет заботиться о тебе? Если ты не думаешь о себе, подумай о ребенке!
– Энн, – простонала Брук, – я должна уехать от Эшли как можно дальше.
Энн прищурилась:
– Ты уверена? Считаешь, что уход от Эшли – самое мудрое решение, особенно сейчас? И опять не позволишь ему что-либо сказать в свое оправдание?
Сжав губы, Брук только помотала головой.
– Я приняла решение. Уезжаю – с твоей помощью или без нее. – Она почти кричала.
– Ш-ш-ш, успокойся, – запричитала Энн. – Конечно, я помогу тебе, глупышка. – Помолчав, она спросила: – Почему ты не позвонила Джонатану?..
– Не надо, – покачала головой Брук. – Я боюсь, он сообщит Эшли.
– Хорошо, – кивнула Энн. И вдруг ее лицо просветлело. – У меня есть идея. Почему бы тебе не поехать на недельку на остров Кауаи, к старому Эли? Что в этом плохого? Во всяком случае, о тебе там хорошо позаботятся.
Брук с сомнением уставилась на нее:
– Ты шутишь! А может, сошла с ума?
– Не спеши отказываться. Подумай хотя бы минуту, прежде чем бушевать.
У Брук от удивления расширились глаза.
– Я не понимаю…
Энн спокойно взглянула на нее.
– Кауаи будет последним местом, где Эшли станет тебя искать. Разве я не права? Права, разумеется! – радостно воскликнула Энн. – Что ты на это скажешь?
В глазах Брук мелькнула искорка надежды.
– Думаешь, из этого что-то получится?
– Почему бы нет? – уверенно ответила Энн и, схватив подругу за руку, потянула с дивана. – Позвони Эли.
Энн оказалась права – старик пришел в восторг. Брук поговорила с дедом Эшли по телефону всего пару минут, но хриплый голос еще долго звучал у нее в ушах: «Приезжай, девочка, я буду ждать тебя». Почему-то Эли ничуть не удивился, что она собирается приехать без Эшли.
Чем больше Брук думала о поездке на Кауаи, тем больше нравилась ей эта идея. Врач сказал, что ей нужен отдых и никаких нагрузок хотя бы несколько недель. Она решила, что останется на острове до тех пор, пока не прояснится будущее, – ее собственное и их с Эшли ребенка.
Улететь на остров оказалось очень просто, даже не потребовалось предварительно заказывать билет.
Брук надеялась успокоиться и передохнуть в дороге, но вдруг с новой силой почувствовала безысходность отчаяния и едва сдерживала слезы. Невыносимым было сознание того, что между нею и Эшли все кончено. Лишь мысль о том, что в ней зреет и растет какая-то частица любимого, придавала ей силу.
Теперь, когда она устранилась, Эшли, возможно, найдет свое счастье с Тони…
Когда-нибудь, думала Брук, можно будет позволить ему разделить с ней заботу о ребенке, но не так скоро. Она не в том состоянии, чтобы сейчас думать об этом.
Она любила Эшли, но готова была отказаться от него, хотя это и разрывало ее сердце.
Собственных средств ей должно было хватить на первое время, пока она не обустроится. Возможно, когда-нибудь снова удастся вернуться в теннис. Брук была рада, что у нее есть деньги, – она не хотела ни пенни брать у Эшли.
Брук опасалась одного: Энн может проговориться Эшли, где она. Не то чтобы это имело такое уж значение – она была уверена: муж вряд ли станет разыскивать ее, разве только из гордости… Энн обещала хранить тайну до тех пор, пока Брук по прошествии какого-то времени не вернется в Хьюстон. Насколько она и Джонатан способны сдержать слово в создавшихся обстоятельствах, должно показать время.
Брук медленно брела по пляжу. День был ясный, солнечный, и она была рада тому, что одна. Шелест волн, тихо набегавших на песок, успокаивал ее.
Хотя старый Эли и тетушка Мэдж делали все, чтобы ей было хорошо у них, Брук порой требовалось одиночество – так было проще собраться с мыслями. Она дорожила такими мгновениями и своими прогулками по берегу океана.
Родные Эшли винили его в том, что их брак с Брук потерпел неудачу, хотя она не дала им никакого повода переложить вину целиком на мужа. Но и дед, и тетя видели, как несчастлива и неспокойна Брук, и сделали свои выводы.
Прошло уже несколько недель с тех пор, как Брук переселилась на Кауаи. Ее тревожное состояние не проходило, хотя физически она окрепла и чувствовала себя хорошо. Впалые щеки и круги под глазами больше не портили ее внешность.
Какое-то время она скрывала от Мэдж свою беременность, но вскоре поняла, что это бесполезно: пополневшая талия и грудь выдавали Брук с головой.
Поглаживая живот, она снова подумала о том, что ей больше всего хотелось иметь ребенка… и еще Эшли.