Знак.
Отель
Инструкция-памятка из номера одного нью-йоркского отеля:
«Если вам у нас плохо спится, не спешите винить в этом наши удобные кровати, проверьте для начала собственную совесть».
Собака
Мы возвращаемся из долгой поездки за покупками, а нашей старой, толстой, усталой собаки нет во дворе. Уезжая, мы ее выпустили из дому — и потому что погода была хорошая, и чтобы она могла пописать. Ворота во двор заперты. Видимо она их перескочила, несмотря на свой вес и возраст. В страшной тревоге мы заметались, звали, искали, спрашивали.
Маши нигде не было.
Тогда начали обзванивать приюты. В третьем повезло, как раз в том, куда мы звонить и не хотели, в самом дальнем от нас. Да, доставлена коричневая толстая собака, ее нашли на конечной остановке шестнадцатой линии и оттуда привели в приют. Шестнадцатый и правда проходит недалеко от нас, но как собака оказалась в нем? И конечная у него на другом конце города?
Я выехала сразу же. Это была наша Маша. Устало лежала она там, измотанная. Тем временем я восстановила цепь событий. Незадолго перед этим прошла гроза, а Маша боится грозы, похоже она перескочила через забор и долго бежала, пока не оказалась в замкнутом пространстве: как раз линия 16-го, и там, видимо, нашел ее водитель 16-го и доставил в приют.
— Собака вас не знает, — сказала женщина в приюте.
Я завыла:
— Но это же наша Маша, — доказывала я.
— Есть ли у меня документы?
— Впопыхах не взяла.
— Тогда мы не сможем отдать вам собаку. Так каждый может прийти. Она вас не узнает.
— Она измотана — задохнулась я, — ну пожалуйста!
Служитель наклонился к заведующей приютом.
— Отдайте ей собаку, — заговорил он тихонько, — ну кто по собственной воле станет реветь из-за такой старой, противной, жирной псины? Собака, должно быть, ее.
Маша ушла со мной. Я сделала щедрое пожертвование приюту, когда брала у них следующего нашего пса. Это чтобы вы его узнали, когда он слиняет, объяснила я.
Коммунизм
Мать моей подруги, Марта, с юности была пламенной коммунисткой. Вернувшись после большого съезда КПГ в Дуйсбурге, она рассказывала, как оркестр дудочников, составленный из рабочих, исполнял «Венсеремос!», и что там была палатка баварских коммунистов с лозунгом «Мировая кружка лучше мировой войны», и что можно было купить за две марки эдельвейс, чтобы поддержать борьбу баварских коммунистов за свободу Никарагуа. Я изумилась тому, что есть баварские коммунисты. У нас в Баден-Бадене тоже когда-то была парочка коммунистов.
Когда берлинская стена пала, и Эрик Хонекер с его замшелой Марго удрали в Чили, Марта поехала туда его навещать. У нее был с собой грушевый шнапс из Вибельскирхе. Внутрь ее не пустили, но она встала под стеной усадьбы, где Хонекер жил, и выкрикивала: «Эрик, шнапс из Вибельскирхе!»
В конце концов, выпила его с сочувствующим чилийским товарищем сама.
Когда у меня нашли рак, Марта, бывшая в тот момент в отъезде, писала мне: «Милая Эльке, я тебе так сочувствую, но все могло бы быть лучше, если бы миллионы делили по справедливости».
То есть таким образом мой рак тоже подлежал марксистско-коммунистическому обобществлению. Это меня каким-то образом утешило. Да, мир несправедлив.
Так выпьем же грушевого шнапса!
А Эрик Хонекер — великий сын Вибельскирхе.
Концерт
На концерте в антракте мы стоим в фойе, наблюдая за отвратительной парочкой, и сплетничаем о том, как нелепо они одеты, как нескладно выглядит она, как несимпатичен он. Что делают эти люди на концерте?
И тут оба оборачиваются, их взгляды падают на нас, и мы с ужасом понимаем, что они подумали: что за мерзкая парочка, вон тот толстяк и ворчунья? что делают эти люди на концерте?
Поцелуи
Годы назад два друга, музыкант и живописец, устраивали в Кёльне на Домской площади перфоменс, творческую акцию под названием «Поцелуи и побои».
Минуты две они беспрерывно целовались, потом начали друг друга избивать. Целовались, пока не закровоточат губы, и дрались, пока не пошла кровь. Вначале публика завороженно наблюдала за происходящим, потом раздался первый протестующий крик «Гомики!», «Гнилые пидоры!», «Надо это запретить!».
В результате в ход пошли кулаки.
Всё только из-за поцелуев, не из-за битья.