— Это не смешно. Очень больно?
— Терпимо. Может ты вкусненького хочешь? Мы булочки с корицей купили.
— Нет. Мне хватило супа. Артем…
— Что?
— Полежи со мной рядом, пожалуйста.
— Конечно, только не дергай конечностями. Да я шучу, не пессимизди. Ир, а почему ты спишь со светом?
— Я темноты боюсь. Мама работала по ночам, а я оставалась одна, страшно было. Сначала свет включала, а потом она запретила.
— А почему она тебя выгнала из дома?
— Потому что я приставала к ее мужчине, разве ты не слышал?
— Я хочу услышать тебя, а не ее. — Ложусь рядом с Ирой.
— Да, в общем-то, так и есть. Ну, в смысле она так думала. Она же много не видела или не хотела замечать.
— Он к тебе приставал?
— Да.
— И все, только приставал?
— В день, когда мама меня выгнала, он хотел меня изнасиловать.… Но она помешала. Только мне не поверила.
— И что, вот так выгнала и ты пошла на вокзал?
— Нет. Сначала пошла к папе. Но оказалось, что он умер. Мама мне тогда ничего не сказала, а с отцом мы давно не общались. Он ушел к другой семье, когда мне было десять лет. Потом пошла на вокзал, ну и встретила Свету.
— Ясно. “Хорошая” у тебя родня конечно.
— Мама не всегда была такой. Когда я была маленькой, мне казалось, что она меня любила. Мне даже жаль ее…. иногда.
— Не жалей, целее будешь.
— А ты, правда, по образованию врач?
— Да. Хотел нашкодить отцу и наперекор ему не идти туда, куда он меня пихал. Правда, уже на третьем курсе понял, что заниматься медициной не буду. Но лопухнуться перед отцом не хотелось. Закончил до конца кое-как. На четвертом курсе я уже безбожно прогуливал и хватался за любые дела, никак не относящиеся к медицине.
— А почему сантехника?
— А мне было без разницы что. Мебель, сантехника, какая, в общем-то, разница. Это просто бизнес, приносящий деньги. А для души можно купить все за эти самые деньги.
— Интересно, может это и правильно. — Ира поворачивается ко мне, долго смотрит, а потом чуть ли не плачет.
— Ну что опять?
— Ничего, просто у тебя так нос распух и глаза синие.
— Так они у меня всегда синие, голубые точнее.
— Нет, не глаза синие, а под ними синие.
— Ну прости. Мне тональником фингалы замазать?
— Нет. У меня его все равно нет. Просто не могу смотреть на тебя, это же, наверное, так больно.
— А ты поцелуй и сразу пройдет.
— Фингалы?
— Губы!
— А как? Мой нос же соприкоснется с твоим и тебе будет больно.
— Как как, как обычно. Ты вообще сколько раз в жизни целовалась?
— Три.
— Я так и подумал. Все за тебя нужно делать. Давай учиться. Хотя нет, сейчас не будем. Как спадет температура, буду обучать, договорились?
— Посмотрим.
— Никакого посмотрим. Все, спи, а я пойду продолжать в домохозяина играть.
— Спокойной ночи.
— Сладких снов.
Ирина
Просыпаюсь от стойкого ощущения, что на меня что-то давит. Только как оказалось ничто, и никто на меня не давит, это всего лишь рука Артема, которая лежит на моей талии. Мне даже не надо оборачиваться, чтобы понять, что это он. Странно, с учетом того, что он точно покидал спальню. А еще более странно то, что мне не хочется его оттолкнуть. Наверное, мне даже приятно. На часах шесть утра, будить мне его совершенно не хочется. Я аккуратно убираю его руку и переворачиваюсь на другой бок. Артем крепко спит и даже ничем не прикрыт. Почему-то захотелось его накрыть и потрогать…. Сама не осознаю, что делаю. Просто касаюсь пальцами его щеки и начинаю немного поглаживать. Колючий. Сама себе усмехаюсь, ну конечно у него нет здесь бритвы, а с учетом хлопот, свалившихся на его плечи, следить за бритьем ему некогда. Да и стоит признать, что никакая щетина его не портит. Он непозволительно красив и хорош. Смотрю на него и не верю, что он реальный. Мужчина, лежащий со мной в кровати реальный…. Могла ли я когда-нибудь подумать, что я приведу в дом мужчину и влюблюсь в него? Однозначно нет. Продолжаю гладить его лицо и легонько касаюсь губ. У него наверняка были сотни девушек, а я даже не умею целоваться. Стыдоба! Именно эта мысль меня отрезвляет.
Встаю с кровати и иду в ванную. Тело уже не ломит, температуры по ощущению нет, осталась только дикая слабость. Аккуратно прохожу мимо сына и захожу в ванную. В зеркале на меня смотрит бледная моль с растрепанными волосами. Как бы сказала Света — это полутихий ужас. Знаю, что мыть голову не стоит, но не могу отказать себе в этом желании. Наспех принимаю душ и чищу зубы. Выхожу из ванной и подхожу к Антону, который в позе звезды спит вместе со Жракой. Хочется лечь рядом и обнять сына, но голос разума запрещает мне это делать. Не хватало еше, чтобы и Антон слег. Прохожу в спальню, ложусь рядом с Артемом и продолжаю свои гляделки. В душе разливается какое-то чувство эйфории, сама не понимаю от чего.
— Тебе нравится то, что ты видишь? — Артем резко открывает глаза и смотрит на меня с улыбкой.
— Нет. Все же синяки никого не украшают.
— Вот ты врушка. Я же чувствую, что ты мной любовалась.
— Может быть, но точно не синяками.
— Ты что мыла голову?
— Ага. Знаю, что не нужно было, но там такое гнездо хотело образоваться.
— Ну, главное не вши, Ириша. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
— А температура?
— Не знаю, но мне кажется, ее нет. В общем, мы можем начинать наши уроки.
— Ну, слава Богу, надо свечку поставить.
— Куда?
— Ну не в жопу же, в церковь, Ириша, в церковь. Не каждый день мне разрешает девушка себя целовать. — Артем резко вскакивает с кровати и идет в сторону выхода.
— А сейчас ты куда?
— Не бойся, я вернусь. Только пасту зубную пожру и зубы почищу.
Артем уходит, а меня начинают поглощать сомнения. Я вроде и не хочу думать, что это неправильно, но другая половина меня отчетливо дает понять, что это лишь счастливые мгновения, а потом все закончится…
— Я ушел всего на пару минут, что у тебя с лицом? Тебя по ходу вообще нельзя оставлять одну.
— Нет… просто….
— Просто думать надо меньше и все действительно будет проще. Ириш, улыбнись, а? Иначе я тебе буду делать ректальный массаж.
— Договорились, не буду много думать.
— Вот и правильно. — Артем садится рядом со мной на кровать и склоняется надо мной. А мне становится смешно, я точно чокнутая.
— Мне, конечно, нравится, что ты улыбаешься, но надеюсь это не от моей рожи? А то, знаешь ли, так и до развития комплексов недалеко.
— Нет. Я просто чокнутая.
— А ну тогда ладно. Это мне знакомо. — На этом наши разговоры заканчиваются. Артем берет мои руки и закидывает их себе на плечи. Наклоняется ко мне и накрывает мои губы своими. Я крепко стискиваю его плечи, а потом зарываюсь руками в его волосы. Сама приоткрываю губы и позволяю откровенно себя целовать. Артем всасывает мои губы, продолжая играть с языком, а я не против, сама тянусь к нему еще ближе. На секунды он отстраняется, и долго смотрит на меня с улыбкой. Берет мои ладони и поочередно целует. А потом отстраняется от меня, отсаживается немного назад и резко притягивает мои ноги. Я ахаю от неожиданности.
— Цыц. На уроке молчат. — Я лежу распластанная на кровати и мне не страшно, скорее просто неловко. Я даже не знаю, куда положить руки. Но Артем сам решает за меня эту проблему. Он берет мои ладони, сцепляет их над головой, сам же удерживает их одной рукой. Не сильно, но ощутимо.
— А это точно целовальный урок? — тяжело дыша, спрашиваю я.
— Определенно. Для начинающих учениц: целовать можно не только губы. Сказал, но вновь потянулся к губам. Мне казалось, что на сегодня урок несколько растянулся, мне уже не хватало дыхания, когда Артем все же выпустил из плена мои губы. Но все же урок действительно продолжился.
— Артем…
— За лишние слова бьют указкой, имей в виду. — Вновь наклоняется и прокладывает дорожку поцелуев к шее, всасывая легонько кожу. Продолжая держать меня одной рукой, второй задирает майку и начинает поглаживать живот.