— Это еще что за бред?! Ты вообще детей не хочешь или только сейчас заскок?
— Я очень хочу от тебя ребенка, но мне нельзя понимаешь?
— Нет. Я сейчас ни хрена не понимаю.
— Мой отец не просто умер. Он повесился, понимаешь? Я сама не знаю что там, но он наверняка был болен чем-то психическим. А мать? Тут и слов не надо. Не хочу я больного ребенка рожать.
— Ты ж вроде только глоток шампанского пригубила сегодня, откуда у тебя в голове такая фигня? Не отвечай, все равно умного ничего не ответишь. А по поводу твоего отца, ты уж, извини, но прожить с такой мамашей как у тебя двенадцать лет, а потом повеситься — это закономерное желание человека. Я вот не берусь его осуждать. Да и потом ты сказала, что у него от новой жены близняшки родились. Вот и подумай, как мужика накрыло, сначала твоя мамаша, потом близняшки. Мужик знаешь ли, только на словах сильный пол, а на деле не очень.
— Мне бы разозлиться на твои слова, но не буду. На тебя вообще сложно злиться.
— А то. Ну а мамаша твоя очень даже здорова. Сука, но здорова. Так что не выдумывай чушь. У такого папули как я должна получиться самая няшная девочка. И уж поверь мне, сукой я ей стать не дам. Максимум стервой.
— Ты…
— Неподражаем, прекрасен и так далее. Я все помню. Давай через годик начнем активно делать дочку?
— А если получится мальчик?
— Значит сначала мальчик, а потом все равно девочку.
— Как скажешь.
— Но я уверен, что у нас будет дочка, главное, чтобы не двойня. А то это может печально закончиться, — улыбаясь произносит Артем, и притягивает меня к себе.
— Дочка так дочка…
Глава 17
Спустя 2 года
Ирина
— Папочка тоже скучал, — поглаживая мой живот, произносит Артем, а потом и вовсе целует его и прикладывается ухом. — Скоро папа уйдет в отпуск и будет чаще трогать моего малыша, да, Ириш?
— Ага.
Если честно мне впервые за все время нашей совместной жизни хочется стукнуть Артема по рукам, голове или чему-нибудь еще. Держусь из последних сил. Знаю, что это ненормально, но меня выводит из себя чрезмерное внимание Артема. Началось это буквально с первых дней беременности. Но как только начал появляться живот, вот тут настал тихий ужас. Я даже пописать не могла сходить без комментария. Стыдно признаться, но когда Артем уходил на работу, я радовалась словно ребенок очередному празднику. Наконец ела, что хотела, лежала, как хотела и вообще делала то, что хотела. А вот при нем нужно было правильно и усиленно питаться, пить воду по режиму, заниматься гимнастикой для беременных и так далее. Гиперопека меня добивала. А сюсюканье с животом просто выводило из себя. Мне кажется, на животе должны быть мозоли, но нет, Артем мне просто не позволит им образоваться. Он обязательно нанесет на живот крем с витамином Е и будет в очередной раз говорить, что никаких растяжек не образуется. Порой я себя ненавижу, ведь мне нужно благодарить Бога за такое внимание мужа. Нет, я конечно и благодарю, но очень хочется ударить его или поскандалить. А в последнее время мой муж еще решил, что с сексом пора пока повременить, чем еще больше меня взбесил. Я не знаю, что на меня находит, но мне хочется этого самого секса. Да, мне стыдно в этом признаться вслух, но в мыслях-то я этого желаю. Много чего читала в интернете, думала, что мне чего-то не хватает из гормонов, но абсолютно все в норме. Вообще моя беременность нормальная и врач мне ничего не запретил, я даже прямо сказала об этом мужу, но меня как будто не услышали. Хотя куда там слушать, если он слушает только мой живот.
— Ну а тебе как?
— Я прослушала, что ты сказал?
— Я говорю пора имена выбирать, все-таки нам уже восемь месяцев. Ну, так как назовем дочку?
— Артем, почему дочку? Ты все-таки узнал, кто у нас будет?
— Нет. Просто знаю, что дочка. Ну, так как назовем?
— Хочунья.
— Чего? — Артем поднимает голову и смотрит на меня удивленно.
— Хочу секса, вот что! Никогда не думала, что ты такой тугодум.
— Ир, я много чего хочу, но восьмой месяц уже.
— И что? Мне все можно! Ты уже месяц меня не трогаешь, а мне нужно! Пусть я и извращенка, но этого требует мой организм! Ты делаешь меня несчастной, а значит и нашу дочь. Она тоже этого хочет!
— Наша дочь хочет секса?
— У кого из нас мозги отшибло за беременность? Это мне можно тупить, Тихомиров! Наша дочь хочет, чтобы ее маме было хорошо! А папа играет в какого-то тугодума! Сделай мне хорошо! Или ты нашел себе кого-то, поэтому меня не трогаешь?
— Нашел. Свою руку. Вот уже две недели практикуемся.
— У тебя жена есть, а ты с рукой дружишь, ну не придурок ли?
— Ир, да что с тобой? Я же о тебе забочусь. Хочу как лучше.
— А получается как всегда. Я хочу вернуть обратно того мужа, каким ты был до беременности. Хватит со мной носиться, Артем! Я беременна, а не больна. Мне казалось это так очевидно!
— Чего ты хочешь? Чтобы я перестал о тебе заботиться?
— Заботься, но так как раньше и займись со мной сексом!
— Хорошо. Где Антон?
— В своей комнате.
— Пойдем в нашу спальню.
— Нет, не пойдем. Ты меня туда приведешь, погладишь и заснешь!
— Хорошо, давай здесь. На этом диване сойдет?
— Сойдет. Давай уже жамкай меня, я вся твоя. — Артем наклоняется ко мне и пытается поцеловать в губы, при этом держит своей вес на двух руках. — Ты как-то странно надо мной нависаешь. Тебе целоваться не хочется?
Артем быстро от меня отстраняется и со злостью в голосе произносит:
— У тебя живот выпирает, мне неудобно.
— Ну, хорошо. — Я встаю с дивана и подхожу к столу. — Давай тут и сзади.
— Не получится. Ты маленького роста, придется каблуки надевать.
— А ну да, а мне этого нельзя. Ладно, пойду поем шоколада, говорят он заменяет секс.
А еще это сильный аллерген.
— О Боже! — Артем подходит ко мне и начинает гладить по голове как маленькую девочку.
— Малыш, давай ты сейчас успокоишься. Мы поднимемся наверх, я уложу тебя в кровать и там я сделаю тебе очень хорошо.
— Я хочу, чтобы нам было хорошо, понимаешь? Нам. Вместе.
— Нам и будет хорошо вместе. На боку.
— Ты все-таки уложишь меня спать?
— Нет, Ира! Мы просто сделаем друг другу хорошо, но на боку, тугодумка, а потом я принесу тебе что-нибудь вкусненькое прямо в постель. Главное, чтобы это вкусненькое было не с крошками. Договорились?
— Да!
Мы лежим в постели разнеженные и счастливые. Артем, правда, как-то странно смотрит в потолок.
— Ну и стоило ломаться как закоренелый девственник?
— Ира…
— Я уже двадцать пять лет Ира.
— Чего ты как маленькая, я для тебя как лучше хотел. Кто бы знал, что у тебя в голове творится, ты же мне ничего такого не говорила.
— Я не хотела тебя обижать. А ты только ребенка и замечал.
— Это не изменится. Я по-прежнему буду гладить твой живот и сюсюкаться с тобой.
— Ладно. Только не приставай ко мне с едой. Дай хоть последние недели поесть то, чего хочется и можно еще хотя бы парочку раз до родов на бочку?
— Я подумаю, но вряд ли. Что тебе принести?
— Печенье. Чтобы здесь все было в крошках и твоим прекрасным кубикам и нежной попе ночью все мешало.
— Ладно, принесу шоколад. Люблю тебя.
— И я люблю. Прости за крошки, я так не буду делать.
— Обещаешь?
— Да. Шоколадку с фундуком, пожалуйста.
После моих капризов жизнь начала определенно налаживаться. Нет, Артем не перестал меня опекать, но свободы стало больше. Правда, с сексом все же был непреклонен. Ну и ладно, не конченая же я извращенка, в конце концов.
— Мам, а папа скоро придет?
— Нет. Сегодня поздно. У него много дел. Пойдем вместе погуляем с собаками.
— Пойдем.
Мы выходим на улицу с Антоном. Как только сын отходит от меня вперед, играя с Жракой, меня хватают за руку.
— От мужа беременна или нагуляла?
— Отпусти! — Скидываю руку своей матери, хотя так ее называть даже в мыслях противно.