- Завтра должно состояться подписание очень крупной сделки из разряда тех, о которых не пишут в газетах и в интернете, но которые во многом определяют вектор развития целой отрасли. Я один из участников, то есть лицо более чем заинтересованное в том, чтобы всё прошло гладко и результат был бы именно тем, который нужен. Более того, я отвечаю за организационную сторону встречи… Понимаете?
- Пока не очень, - я бросил быстрый взгляд на антикварные часы, в которые была встроена миниатюрная видеокамера, - и пока не улавливаю, где ваша деятельность может пересечься с моей.
- Молодость всегда тороплива, - философски вздохнул Виталий Павлович, а я едва заметно улыбнулся: если бы посетитель узнал мой истинный возраст, он был бы, мягко говоря, удивлён, - одним из обязательных условий сделки является личное присутствие всех концессионеров. Без исключения. В ином случае документы подписаны не будут и все договорённости обнулятся. Мы не можем этого допустить, так как слишком долго и трудно шли к разумному и, главное, мирному решению вопроса. Но сегодня утром один из ключевых участников встречи скоропостижно скончался.
- Надо полагать, по абсолютно естественным причинам, - предположил я, неторопливо просчитывая, стоит ли ввязываться в это откровенно дурно пахнущее дело. Впрочем, большинство клиентов приходило ко мне именно с такими вопросами.
- Всё кристально чисто, - кивнул посетитель, - сердечный приступ, что никого не удивило, так как наш партнёр отличался редкостной невоздержанностью во всём при совершенно реальных проблемах с сердцем.
- Я искренне сочувствую родным и близким покойного, - я вздохнул, - но по-прежнему не улавливаю, чем могу помочь?
- Он должен появиться завтра на подписании документов, - негромко, но очень внушительно проговорил Виталий Павлович, пристально глядя на меня, - что с ним будет потом, меня совершенно не беспокоит, мы никогда не были друзьями. Мне нужно, чтобы в назначенный час он приехал по конкретному адресу, вошёл в кабинет, подписал бумаги, вышел на своих двоих и сел в машину. Всё. И совершить это чудо можете только вы, Антон Борисович.
На некоторое время в помещении повисла полная тишина, нарушаемая только едва слышным тиканьем часов. Виталий Павлович молчал и терпеливо ожидал моего решения, так как понимал: есть ситуации, когда от тебя, как бы ты ни был влиятелен в реальном обычном мире, ничего не зависит.
- Когда, вы говорите, с вашим партнёром произошло несчастье?
- Сегодня около пяти часов утра, - ответил посетитель, в глазах которого вспыхнула надежда. - Мне сообщила его домработница около десяти часов.
- Кто ещё знает о том, что он умер? - я задумчиво рисовал на листке бумаги никому кроме меня не понятные завитушки и спирали.
- Слухи наверняка просочились, - не стал скрывать правду Зильберт, - но официального подтверждения в прессе пока не было, так что в курсе только непосредственные участники сделки. Мы постарались максимально быстро изолировать всех, кто успел так или иначе узнать о случившемся. Домашних, любовницу, обслугу, секретаря.
- Разумные меры предосторожности, - одобрил я, - и последний вопрос на данном этапе: где тело?
- В загородном доме покойного, - Виталий Павлович пожал плечами, - он предпочитал жить там, туда же к нему приезжала его молодая пассия. Вот и на этот раз наш партнёр был именно с ней.
Я молча постучал пальцами по полированной крышке стола, выбивая привязавшийся с самого утра ритм, а затем так же молча придвинул к себе лист бумаги, взял ручку и быстро написал на ней несколько цифр.
- Это аванс, тридцать процентов, остальное по завершении, - пододвинув листок к собеседнику, сказал я. - Торг неуместен.
- Хорошо, согласен, - подумав, кивнул Виталий Павлович, - сумма серьёзная, но и я пришёл к вам с непростой просьбой, да ещё и срочной. Так что всё справедливо.
- С вами приятно работать, - улыбнулся я, - а теперь давайте проговорим детали.
Через два часа Виталий Павлович садился в машину, чувствуя себя таким вымотанным, словно лично вскопал пару гектаров целины. Рубашка промокла от пота и прилипла к спине, мышцы болели, сердце трепыхалось, и больше всего хотелось принять душ и выпить водки. Или наоборот — сначала выпить, а потом уже в душ. И потом снова выпить…
Молодой человек по имени Антон Борисович, которого порекомендовали для решения вопроса, казалось, выпил из него всю кровь, причём у Виталия Павловича было ощущение, что выпил в самом что ни на есть прямом смысле. Ему пришлось вспомнить о покойном Мише Шляпникове всё, что он знал, и даже то, чего не знал. Сумма, запрошенная этим экстрасенсом — ну не верил Зильберт ни в какую, прости Господи, некромантию! — была велика, но выхода не было. Ставки были слишком высоки, и Шляпников просто обязан был появиться и подписать документы.