В норвежских Законах Фрослатинга (XII в.) сообщается, что разбирательство земельного спора на областном тинге должны вести 12 хольдов или лучших бондов[29].
После упадка движения викингов и превращения военной службы в обязанность королевских вассалов термин «хольд» закрепился в первую очередь за «могучими бондами», а в составе дружины (с XIII в.) он был вытеснен новым, осознававшимся, по-видимому, как эквивалентное понятием riddaii – «рыцари»[30].
Скандинавское общество IX–XI вв. в приципе очень любопытно для стороннего изучения, и связано это отнюдь не только с хорошо известной «эпохой викингов», но также и двумя следующими обстоятельствами:
1) особым внутренним состоянием норманнов в означенный период;
2) необычным восприятием ими окружающей действительности.
Начнем по порядку. Под особым внутренним состоянием в данном случае мы будем понимать некое непрестанное нервное напряжение, присущее как непосредственно каждому отдельному индивидууму, так и всему скандинавскому обществу в целом. Можно полагать, это было связано в первую очередь с достаточно суровыми условиями жизни, в которых норманны были вынуждены существовать в рассматриваемое время.
Казалось бы, климат в Скандинавии (особенно в ее южной части), и уж тем более в Ютландии, не такой уж и плохой. Прохладное лето, зато довольно теплая зима. Вместе с тем здесь довольно скудные природные пищевые ресурсы в целом, в связи с чем общество было вынуждено все время балансировать на грани голода.
В Восточной Европе зима более длинная и суровая, но такого внутреннего напряжения ни одно общество никогда не испытывало. Возможно, дело в том, что здесь научились обходиться дарами леса, которыми можно было прокормиться в любой, даже самый голодный год. Больших городов в то время еще не было, а хозяйственному освоению со стороны финно-угров, славян и русов подверглись в основном только территории лесной и лесостепной зон.
В Скандинавии также всегда было много лесов, где водились пригодные для охоты животные, однако почему-то лес никогда не рассматривался здесь как место, которым можно было прокормиться. Охота на лесных зверей играла лишь вспомогательную роль в обеспечении усадьбы продуктами питания, а сбор даров леса никогда не был поставлен на поток, как это имело место в Восточной Европе.
Известно, что в Средние века хлеба в Скандинавии традиционно не хватало, зерно сюда ввозили из других стран (сначала из Англии, затем из Германии). Методы обработки полей на протяжении всего Средневековья оставались большей частью примитивными. Даже еще в XI–XII вв. сохранялось подсечно-огневое земледелие и применение мотыги. Хотя наряду с ними постепенно распространялось двуполье и плуг. Трехпольный севооборот применялся мало. Урожайность была низкой, не достигая уровня сам-третий[31].
Кормов также всегда не хватало. В дождливое лето большая часть скошенного сена пропадала, сгнивая в стогах. Весной отощавших коров порой приходилось выносить на пастбища на руках. Массовый падеж скота был вполне обычным явлением.
Другим бичом для местных жителей была нестабильность получения морских ресурсов. Традиционно значительную долю в местном рационе питания всегда составляла рыба. Как только в неурожайный год рыба не приходила к берегу, а рыбаки раз за разом начинали вытаскивать из воды пустые сети, становилось ясно, что в край снова пришел голод.
В сагах содержится целый ряд упоминаний о жестоких голодовках, вызванных неурожаем и отсутствием рыбы. Во время голода 976 г. из домов выгоняли стариков, обрекая их на верную смерть. В Саге о Гретире говорится о многолетнем голоде в Исландии.
Голод и его угроза – вот она, повседневная и не исчезающая реальность в жизни каждого норманна того времени.
Неизбежно возникавшая потребность в регулировании численности жителей разрешалась здесь посредством узаконенного детоубийства или изгнания из дома «лишних ртов». Новорожденного обычно сразу приносили отцу, и только он один решал, оставить ребенка в семье или нет.
«В те времена в ходу было понятие gravgangsmenn – «люди, обреченные на могилу»: если вольноотпущенник не мог прокормить свое потомство, детей оставляли в открытой могиле; бывший господин вольноотпущенника должен был взять наиболее крепкого из этих несчастных, остальные погибали голодной смертью. Показательно, что, когда в 1000 г. исландцы согласились принять крещение, было специально оговорено сохранение старинного обычая выбрасывать новорожденных»[32].
Отсутствие достаточного количества продуктов питания приводило к тому, что очень многие готовы были «продавать свой меч» кому угодно, лишь бы прокормиться. Пользовались обилием такого рода людей как местные вожди (морские конунги), собирающие из них дружины (фелаги) для грабежа соседей, так и иноземные правители, с удовольствием нанимавшие на службу вооруженные отряды целиком, вместе с вождями.
29
Законы Фрослатинга, XIV:7 // Das Rechtsbuch des Frostatings / Germanenrechte. Bd. 4 – Norvegisches Recht, Weimar, 1939, S. 11—256.
30