Вот, что я получила взамен из-за того, что не выходила за пределы старого круга наших друзей. Я должна была работать усерднее над тем, чтобы завести своих собственных друзей, особенно после того, как Джефф подал на развод. Но теперь уже слишком поздно, чтобы об этом беспокоиться, не после звонков от «друзей», которые сделали вид, что действительно обеспокоены тем, как я воспринимала новость о его предстоящей женитьбе.
— Ты знаешь, что он собирается жениться на своей секретарше? И что она от него беременна?
А как на счет того, что последние пять лет мы с Джеффом пытались завести ребенка, и даже после всех процедур ЭКО и акупунктуры ничего не получилось? Ничего, что можно было бы назвать успешной беременностью.
Узнать о беременности Лейлы было больно, особенно когда я знала, что это было то, чего всегда хотел Джефф — ребенок, который будет носить его имя. И по истечении пяти лет, после всех процедур оплодотворения и сопутствующих им неудач, я, как он всегда настаивал, наконец-то смирилась с тем, что это было по моей вине. Ведь мне стукнуло сорок, и мои старые яичники, должно быть, давным-давно усохли, даже, несмотря на то, что мое медицинское образование говорило мне, что это было невозможно, не при моем уровне эстрогена и других хороших показателях.
Но теперь это все в прошлом. Почетный хирург-трансплантолог, Джефф Гарнер, доктор медицинских наук, восемь месяцев назад подал на развод, а жизнь продолжалась. К сожалению для меня, это означало жизнь в стенах той же больницы, где мы оба работали в качестве хирургов-трансплантологов, пока одному из нас не пришлось уйти. И естественно, это не главе трансплантационной хирургии. Нет, ни в коем случае.
Я облизываю ложечку с помадкой и запиваю большим глотком красного вина. Это то, что я попробовала во время своей первой и единственной поездки в Долину Напа, которая была сто лет назад, и, будучи любительницей шоколада, это стало моей привычкой, особенно во время стресса. Боже, для меня это такой стресс. Я очень хорошо знаю, почему я сейчас так себя чувствую.
«Я гребаная неудачница».
Я делаю еще один глоток вина, на этот раз отказавшись от помадки, а затем еще один, после чего поднимаю пистолет, лежащий возле полупустой бутылки Бордо. Я встаю с дивана, ощущая, как комната идет кругом. Делаю глубокий вдох и смотрю прямо перед собой, решив покончить с тем, что начала.
С бокалом вина в одной руке и пистолетом в другой я направляюсь к входной двери со стеклянными вставками, вероятно, бесполезными при вторжении зомби, и смотрю в темноту, царящую за ними. На мгновение, я не понимаю, как открыть дверь с занятыми руками. По-прежнему держа пистолет, я ставлю бокал на пол возле себя и толкаю дверь, шагая наружу, затем поворачиваюсь, чтобы забрать бокал вина. Черта с два, если я пророню хоть каплю этого вина. За бутылку в две штуки баксов хозяйка может использовать остаток моего депозита, чтобы перекрыть ее стоимость.
Я выхожу на улицу к яме, где разводят костер, не обращая внимания на то, как гравий впивается в мои ноги. Я слишком опьянела, чтобы это ощущать, и скоро я буду слишком мертвой, чтобы вообще что-нибудь чувствовать.
Я делаю еще один глоток вина, хотя на этот раз я выплевываю жидкость, чувствуя, как капля скользит вниз по моему подбородку. Судя по тому, как меня шатает, я выпила уже не мало, но еще не достаточно. Мне по-прежнему нужен еще один бокал, чтобы заглушить рациональную часть своего мозга, которая умоляет меня обдумать свое решение, говоря мне, что все не так уж и плохо, несмотря на то, что сегодня Джефф сказал мне по телефону. Покончить с собой у черта на куличках было ужасной идей.
Кто сможет здесь найти мое тело? Первыми до него доберутся койоты? Не поэтому ли для смерти я выбрала поле с полынью, где я сейчас стою, где не никто не сможет заметить мое тело до того, как его окружат стервятники? Я просто жалею, что не надела что-нибудь из обуви, прежде чем прийти сюда, потому что этот чертов гравий действительно начинает доставлять боль, прорывая занавес оцепенения, который, по моим надеждам, будет со мной до конца.
Но даже когда я стою здесь, мои мысли не перестают вращаться — рациональные, хотя и нетрезвые — слезно моля меня пересмотреть свое решение.
«Ты просто позволяешь Джеффу победить. И он победит, когда пуля вышибет тебе мозги, ты же знаешь. А какой же это умненький и красивенький мозг, потраченный на мужчину, который так увлечен своим крошечным членом, что поссорился со всеми, даже с теми, кто помогал ему добиться того, что у него сейчас есть. И честно говоря, Харлоу, ты действительно хочешь, чтобы этот недоросток победил? Хочешь? Правда?»